Родительская молитва со дна моря достанет

Материнская молитва

«Материнская молитва со дна моря достанет» — эту пословицу, конечно, знают все. Но многие ли верят, что пословица эта сказана не только для красного словца, а совершенно истинна и за многие века подтверждена бесчисленными примерами.

Отец Павел, монах, рассказал мне случай, происшедший с ним. Он рассказал его, как будто все так и должно было быть. Меня же этот случай поразил, и я его перескажу, думаю, что он удивителен не только для меня.

На улице к отцу Павлу подошла женщина и попросила его сходить к ее сыну. Исповедать. Назвала адрес.

— А я очень торопился, — сказал отец Павел, — и в тот день не успел. Да, признаться, и адрес забыл. А еще через день рано утром она мне снова встретилась, очень взволнованная, и настоятельно просила, прямо умоляла пойти к сыну. Почему-то я даже не спросил, почему она со мной не шла. Я поднялся по лестнице, позвонил. Открыл мужчина. Очень неопрятный, молодой, видно сразу, что сильно пьющий. Смотрел на меня дерзко, я был в облачении. Я поздоровался, говорю: ваша мама просила меня к вам зайти. Он вскинулся: «Ладно врать, у меня мать пять лет как умерла». А на стене ее фотография, среди других. Я показываю на фото, говорю: «Вот именно эта женщина просила вас навестить». Он с таким вызовом: «Значит, вы с того света за мной пришли?» — «Нет, — говорю, — пока с этого. А вот то, что я тебе скажу, ты выполни: завтра с утра приходи в храм» — «А если не приду?» — «Придешь: мать просит. Это грех — родительские слова не исполнять». И он пришел. И на исповеди его прямо трясло от рыданий, говорил, что он мать выгнал из дому. Она жила по чужим людям и вскоре умерла. Он даже и узнал-то потом, даже не хоронил.

Он пришел в тот день. А вечером я последний раз встретил его мать. Она была очень радостная. Платок на ней был белый, а до этого темный. Очень благодарила и сказала, что сын ее прощен, так как раскаялся и исповедался, и что она уже с ним виделась. Тут я уже сам, с утра, пошел по его адресу. Соседи сказали, что вчера он умер, увезли в морг.

Вот такой рассказ отца Павла. Я же, грешный, думаю: значит, матери было дано видеть своего сына с того места, где она была после своей земной кончины, значит, ей было дано знать время смерти сына. Значит, и там ее молитвы были так горячи, что ей было дано воплотиться и попросить священника исповедать и причастить несчастного раба Божия. Ведь это же так страшно — умереть без покаяния, без причастия.

И главное: значит, она любила его, любила своего сына, даже такого, пьяного, изгнавшего родную мать. Значит, она не сердилась, жалела и, уже зная больше всех нас об участи грешников, сделала все, чтобы участь эта миновала сына. Она достала его со дна греховного. Именно она, и только она силой своей любви и молитвы.

«Молитва и со дна моря достанет»

Любовь Малкина во времена сталинщины не была репрессирована, хотя и не скрывала, что является внучатой племянницей Иоанна Кронштадтского

Святой праведный Иоанн Кронштадтский родился в 1829 году в селе Сура Пинежского уезда Архангельской губернии в семье бедного сельского дьячка Илии Сергиева и жены его Феодоры. Новорожденный казался столь слабым и болезненным, что родители поспешили тотчас же окрестить его. Вскоре после крещения младенец стал заметно поправляться. Благочестивые родители, приписав это благодатному действию святого таинства крещения, стали с особой ревностью направлять его мысль и чувства к Богу, приучая к усердной домашней и церковной молитве…

Почти вся взрослая жизнь и пастырская деятельность отца Иоанна протекала в Кронштадте, поэтому многие, забывая фамилию Сергиев, называли его «Кронштадтский», да и сам он нередко так подписывался. Но при этом был Всероссийским батюшкой…

А в родном селе Иоанна Кронштадтского до сих пор живут его родственники. Ближайшая – Любовь Малкина, ей за девяносто. Корреспонденты «НВ» с Любовью Алексеевной беседовали накануне первого молодежного крестного хода из Верколы в Суру.

– Любовь Алексеевна, как вам, родственнице Всероссийского батюшки, как называли Иоанна Кронштадтского, жилось при советской власти?

– Он бывал, наверное, и в соседних деревнях, не только в Суре?

– Много ходил по деревням. И вот как-то идет с деревни Гора по дороге. Дорога та называлась Монастыркой, потому что построена монастырем и направлена к церкви. Церковь деревянная, потом она сгорела. В той деревне жили монашки. Усадьбы у них были, сенокосы ставили, коров кормили. Поедет батюшка молиться по деревням – народ выходит к нему, молится, благословения просит. А батюшка им денежки кидает, мелочь – на спички, на мыло да на соль. Все это была первая необходимость. Производства-то не было никакого. И деньги заработать негде было. Мама моя бежала как-то батюшку встречать и подняла 20 копеек. На них она купила четыре метра ситца для сарафана – метр стоил пять копеек.

– Мог ли предположить Иоанн Кронштадтский, что Церкви предстоят нелегкие времена?

– Да, он будто знал об этом. Как вода подымалась с Пинеги, батюшка на своем пароходе «Николай Чудотворец» приезжал в Суру. Останавливался на ночлег в доме священника Георгия Маккавеева, там теперь домовая церковь и Музей Иоанна Кронштадтского. Летом выходил на балкон, а народ, собравшийся на улице, слушал его. Однажды батюшка и говорит: «Хоть и построили церковь, но в ней службы долго не будет». Народ думает, почему службы долго не будет. А Иоанн Кронштадтский и говорит, как будто отвечая людям: «Время идет смутное, и церкви будут закрывать». И действительно, после революции, почти через десять лет после смерти батюшки, начались гонения на Церковь.

– В селе не могли не знать, что вы родственница Иоанна Кронштадтского. Преследовали ли вас, ваших близких при советской власти?

– В 1937 году я окончила школу. Прибежали как-то ко мне девочки и говорят: «Люба, пиши заявление в комсомол. Будет весело, будем на сцене выступать, на воскресники ходить». Спрашиваю у мамы: «Я пойду в комсомол?» Она говорит: «Я воли твоей не отнимаю». Написала я заявление, отдала. Меня стали принимать в комсомол. На собрании присутствовал партийный работник. После того как я зачитала заявление, рассказала автобиографию, он и высказался: «А можно ли ее принимать в комсомол, ведь она родня Иоанну Кронштадтскому?» Говорю: «Я же его даже не видела, не знаю». В общем, приняли меня в комсомол.

– Значит, вы не скрывали родства с отцом Иоанном?

– Нет, даже партийные работники об этом знали. Никогда не скрывала. Зато сейчас вдруг многие родственники объявились.

– Коллективизацию хорошо помните?

– Конечно. Пришел к нам однажды дядя Андрей и говорит моей маме: «Пиши заявление, пойдешь в колхоз». А мама плачет: «Нет, не пойдем. У нас лошадь есть, корова есть, мы и так проживем». А он твердит свое: «Пиши, а то вас так налогами обложат, что вам и не выкарабкаться будет». Короче, отец написал заявление. Отдали заявление. Было собрание, и нас приняли в колхоз. А назавтра уже отец запрягал лошадь и всю упряжь складывал под телегу, чтобы отвезти на общую конюшню… Вот так и жили в колхозе, зарабатывали понемногу. Мы с мамой в поле работали, жать ходили. Но это дешевые работы. Зарабатывали хорошо только бригадиры, председатель, конюхи да доярки. Авдотья, сестра моя, работала дояркой, хлеба получала много с расчета. Приедет к нам и говорит маме: «Вот тебе мешок жита. Сушите, мелите да ешьте». Так и прожили. Мама все вздыхала: «Времена…» Да, такая была жизнь…

– Несправедливая?

– А где ж справедливость-то? Не было ее и при царе. На женщин земли не наделяли и замуж их насильно выдавали. А мужчины служили аж 25 лет! Даже песня была такая сложена: «Во солдатушки, ребятушки, // Дорога широка. // Вы гуляйте, наши девушки, // Годков до сорока».

– А ваш отец служил?

– В годы Гражданской войны служил в рабочей роте. Его отпустили домой, потому что жена умерла, а дома осталось четверо детей. По совету местного батюшки он поехал в Прилук и сосватался там к Павле Григорьевне, которая и стала нам матерью. К дяде Васе, старшему маминому брату, приехал, говорит: «Я приехал за невестой, мне надо жениться». Дядя-то Вася зовет маму: «Иди, давай руку жениху да молись Богу, пойдешь замуж». А она в слезы: «Нет, я замуж не пойду». У нее был парень, с которым дружила, но он служил в то время. А дядя Вася строгий был, говорит: «Если замуж не пойдешь, ты мне не сестра, я тебе не брат и сейчас же уходи из моего дома». Дядя Вася служил на флоте, на Черном море. Тогда была война с Турцией. Его пароход разбомбили, и он плыл на одном бревнышке по морю. Его турки спасли. Но он остался без документов, без оружия, безо всего. Его домой отпустили. Потом дядя Вася рассказывал: «Если бы не материна молитва, так я бы точно утонул. А молитва матери и со дна моря достанет». Мать-то его действительно молилась и днем и ночью, и утром и вечером. Все молилась, чтобы Василий вернулся.

– Насколько были сильны молитвы Иоанна Кронштадтского?

– Я приведу такой пример. Приехал как-то в Суру Иоанн Кронштадтский. А наш сурский батюшка ему говорит: «У нас нет житья от крыс и зверь задирает скотину на пастбище». Батюшка Иоанн всю ночь молился. И с того времени у нас крыс нет. Уже больше ста лет прошло. Трудно поверить, но начиная от Верколы и до конца всего Пинежского района крыс нет. Батюшка Иоанн намолил. А еще он объехал все поскотины с молитвами. И больше зверь скота не трогает. Хотя волки ходят, медведи ходят, но скота зверь не трогает. Вот такие молитвы были доходчивые у нашего батюшки. В последний раз он здесь был в 1905 году, а в 1908-м умер.

– Эксплуатация до революции, раскулачивание после – это вас коснулось?

– Эксплуатации у нас не было. Люди все трудились на славу. Как возьмут работника, сразу рассчитывались то продуктами, то деньгами. А вот раскулачивание было. Десять хозяйств раскулачили. А дома вообще увозили. Был большой красивый дом двухэтажный – так увезли его в Карпогоры и использовали для жилья партийных работников. Другой дом увезли на Слуду под школу, но потом возвратили. Теперь в нем детский сад. Тетушка Наталья, сестра мамы, у нас жила на Пинежье, потом с мужем уехала сначала в Москву, затем в Петербург. Ее муж Николай был партийным работником, встречался с Лениным, с Крупской. После его смерти тетушка вернулась и снова вышла замуж. С мужем Петром они в колхоз не пошли – так их обложили налогом. Пришли, описали все имущество: самовар, постельное белье, всю медную посуду, какая была. Увезли все это в сельсовет. Тогда тетушка написала письмо Крупской по старой дружбе. Та прислала ответ в сельсовет. Все вернули. А нас не раскулачивали. Приходит к нам как-то мамина подружка Таисия, она в сельсовете уборщицей работала. Приходит ночью и говорит, запыхавшись, радостно: «Павла, вас раскулачивать-то не будут, сказали, что у вас раскулачивать нечего, только стены пустые да ребята голодные». Так вот нас и не раскулачили.

– Сура во время Великой Отечественной находилась в глубоком тылу, но война не могла не коснуться сурян…

– Конечно. Вообще сурян на советско-финляндской войне погибло четыре человека, а на Великой Отечественной – 360. У меня погиб брат Федор, умер в госпитале в Ленинграде. Друзей я тоже растеряла. Иван без вести пропал. Петька Панфилов погиб под Ленинградом, Колька – в Вильнюсе. А Володька-то, жених мой, под Кенигсбергом сгорел в танке. Мы с ним переписывались. Так у меня писем-то прямо «целое дело» было подшито большое. Потом я их отдала в музей в Архангельск. Я писала Володьке: «Приедешь, вместе будем читать». А он погиб, так что не с кем читать.

– Говорят, вы одной из первых на Пинежье узнали о начале войны…

– Работала я на почте. Сначала в Суре, а потом меня перевели в Явзору помощником начальника. Так что и о начале войны, и о Победе я узнала одной из первых. Война-то началась в воскресенье. Помню, мы в тот день на улице собрались. Ребята пришли с гармонями, так мы кадриль отплясывали. В общем, весело нам было. А мне надо было сходить на почту на проверку. По воскресеньям нужно было ходить на проверку. Пришла. Вдруг звонят: «Почему долго не отвечаешь? Война началась! Пиши объявление, чтобы было круглосуточное дежурство на почте». А телефон-то был один, на почте. Пошла я к председателю домой. Там и написали объявление – обращение к комсомольцам, чтобы дежурили на почте поочередно. В 1945-м я опять работала в Суре. Пришли ко мне и сказали: «Победа! Нужно идти на митинг, всем объявлять». Солнечный был день. Народ слушал внимательно. Плакали женщины, у которых мужей убили. Но вообще радовались, что война закончилась.

– Не голодали во время войны?

– Нам давали карточки хлебные. Да еще мы с мамой работали в колхозе дополнительно. Так что без хлеба не жили. Но в магазине ничего не покупали, потому что денег не было. Производства-то никакого не было. Свое сеяли, сажали, собирали ягоды, грибы.

– А после войны производство было?

– Стали организовываться лесопункты да леспромхозы. Стали лес рубить да возить. Так и зарабатывали. Приезжали из Архангельска с лесозавода заключать договора. Приехали как-то и к дяде Васе, заключили договор. Он нарубил лесу, навозил к реке, весной сплотил и сплавил в Архангельск. Сдал и получил деньги. Приехал домой, накупил всего – мешок сахара, мешок муки, мешок крупы.

– Вы всю жизнь на почте и проработали?

– Нет, после войны в лесхозе работала бухгалтером. Я курсы закончила. Потом лесхоз перевели в Сосновку, но я туда уже не поехала, пошла в школу работать бухгалтером. А когда лесхоз возвратили обратно, меня снова туда позвали. После пенсии я еще поработала в совхозе в отделе кадров. До 60 лет проработала.

– Как сегодня живется в Суре?

– Молитвами батюшки Иоанна Кронштадтского Сура возрождается. Вообще батюшка много сделал для нашего села. Где была церковь монастырская, там теперь пекарня. Рядышком была церковно-приходская школа, я туда ходила. Была своя мельница. Все это батюшка строил, все для Суры старался. И завет оставил: «Зла никогда никому не делайте, творите добро». Вот я и живу по этому завету. Мне уж скоро 92 года исполнится. Я теперь самая старшая в селе. Хочу дожить до того времени, когда наш Никольский храм восстановится, снова начнет действовать. Я же там причащалась, когда мне было три года. Помню, как мама меня за ручку водила в храм. Надеюсь, что спустя 90 лет снова смогу причаститься там же, в Никольском.

– Любовь Алексеевна, вам Господь трудную, но такую долгую жизнь даровал…

– Помню, как отец радовался, когда у меня был день рождения. Мама обычно старалась напечь шанег, пирогов. А отец сядет пить чай и говорит: «Дай Бог тебе, Любушка, счастья, здоровья, разума и долгого века». И все молился, молился. Похоже, он и намолил мне столь долгую жизнь. Отцовы молитвы оказались доходчивы до Бога. Теперь внук за меня молится. Он иерей в карпогорском храме Петра и Павла. У него дочка, Машенька, моя правнучка. Вот так и живу.

как это было

• В 1897 году во время летнего путешествия в Суру, когда на мысу при слиянии рек Пинеги и Суры открылся вид раскинувшегося села с разбросанными избами и стоящими храмами, отец Иоанн снял шляпу, перекрестился, вспомнил: «Когда девятилетним ребенком шел из Архангельского училища домой, то на этом месте, увидев родную Суру, от радости со слезами на коленях стал молиться».

• О первых годах своего учения в семинарии отец Иоанн вспоминал: «Туго давалась мне грамота. Немалая скорбь была у меня по поводу моей непонятливости. Но с детства, будучи приучен примером отца и матери к молитве, я был благочестиво настроенным мальчиком и любил молитву и богослужение, особенно – хорошее пение. Скорбя о неуспехах учения, я горячо молился Богу, чтобы дал мне разум, и помню, как вдруг спала точно завеса с моего ума и я стал хорошо понимать учение».

•По окончании семинарии Иван Сергиев произнес благодарственную речь на публичных экзаменах. Обращаясь к педагогам, он сказал: «Вызванные сюда от скромной, безмолвной жизни ученика, мы считаем для себя счастливыми и драгоценными эти часы, в которые, столь не соответственно нашему прежнему состоянию, так ярко разнообразили вы ныне это важное для нас поприще испытания». О своей учебе позже отец Иоанн писал в дневнике: «Что ты знал прежде, лет 10 или 15 назад, и что знаешь теперь? Как много тебе Бог открыл в это время. Благодари Господа Бога за сокровища знания!»

• Отец Иоанн особое внимание уделял женским монастырям. И на родине, в Суре, тоже решил основать именно женскую обитель. По словам биографов, он «соорудил, расширил и поддерживал многие девичьи монастыри, благословлял поступление в них, любил посещать их и вообще принимал живейшее участие в жизни монастырей и отдельных сестер». Корреспондент газеты «Архангельск», побывавший в Суре в 1907 году, отмечал, что среди послушниц монастыря имелись такие, которые перед очередным приездом отца Иоанна налагали на себя усиленный пост. В кельях у некоторых сестер фотографии батюшки помещались среди икон. По замыслу Иоанна Кронштадтского монастырь в Суре должен был заниматься духовно-просветительской деятельностью среди крестьян. Была открыта специальная «читальня для бесед с народом», там устраивались духовные чтения.

• 25 мая 1906 года происходила закладка нового монастырского странноприимного дома. Отец Иоанн по просьбе настоятельницы матушки Ангелины освятил и заложил первый камешек. Потом пошел к себе, читал молитвы об избавлении от червя. Затем прошел с матушкой Ангелиной и монахинями на огород, окропил овощи святой водой. После окропления овощи очистились от червя и «получились превосходные».

• В июле 1904 года игумения Ангелина попала под лошадь, ее переехала коляска. Никто не верил в то, что она останется жива. Отец Иоанн, который в то время находился в одном из скитов, стал усиленно молиться. Матушка не только излечилась, но даже не изуродовалась. Сам отец Иоанн говорил: «Господь оказал мне великую милость: услышал мою молитву и сотворил это чудо».

• Кончина Иоанна Кронштадтского потрясла православную Россию. Прощание с ним превратилось в самые грандиозные похороны того времени, на них присутствовали около 60 тысяч человек. Иоанновский женский монастырь, что на Карповке в Петербурге, занимал особое место в жизни Иоанна Кронштадтского. Его и избрал батюшка для своего упокоения. С первых же дней после погребения к гробнице началось массовое паломничество.

Беседовали Константин Глушенков и Владимир Желтов, село Сура Архангельской области – Петербург

Материнские молитвы за детей

МАТЕРИНСКИЕ МОЛИТВЫ ЗА ДЕТЕЙ

Молитва матери самая сильная и мощная,которая может спасти своих детей от болезней,беды и опрометчевых поступков.«Материнская молитва со дна моря достанет» -это истина, актуальная во все времена, подтвержденная бесчисленными примерами удивительной силы и действенности молитв миллионов матерей. Святая материнская любовь способна преодолевать любые преграды, добиваться невозможного и творить настоящие чудеса.
Особенную силу имеет слово матери. Нет ничего светлее и бескорыстнее любви матери. С первого дня рождения ребенка мать живет его дыханием, его слезами и улыбками. Мать нужна ребенку. В этом смысл ее жизни. Любовь к своему малышу для нее также естественна, как цветение садов весной. Как солнце посылает свои лучи, согревая все живое, так и любовь матери согревает ребенка. Мать приобщает дитя к жизни. В его уста она вкладывает родной язык, вобравший богатство разума, мысли и чувства народа. Она наполняет его духовной силой, помогает постичь вечные ценности.

Многим добрым верующим матерям доводилось переживать о своих детях, погибающих в омуте порочной безпутной жизни. Некоторым приходилось многие годы проводить в скорбях, смиренно ожидая и надеясь. Их святые слёзы и молитвы не пропали даром.

При болезнях детей можно молиться не только Христу и Богородице, но и многочисленным православным святым. Среди них особенной помощью славятся Николай Чудотворец, мученик Трифон, великомученик Пантелеймон, блаженная Ксения Петербуржская, святая Матрона Московская и многие другие.

Если молитва не помогает

Иногда ожидаемая от Бога помощь так и не приходит, словно Он не слышит молитв. Но отчаиваться в любом случае не стоит. С точки зрения христианского смысла жизни — некоторым людям лучше вовремя умереть и спастись для Жизни Вечной, чем выжить, но потом погубить свою душу. Ничего случайного у Бога не бывает, и Он забирает к Себе человека в момент его наилучшего духовного состояния и наибольшей готовности к спасению в Вечности. Либо тогда, когда духовное падение становится уже необратимым.

А бывает и так, что Бог, казалось бы, годами игнорирует мольбы матери, просящей помочь её попавшему в беду ребёнку, но в итоге история имеет добрый финал. А причиной «глухоты» оказывается желание Бога исправить человека, преждевременные поблажки для которого могут оказать лишь медвежью услугу.

Материнская молитва за чадо своё
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матери услыши меня, грешную и недостойную рабу Твою (имярек).

Господи, в милости Твоей власти чадо мое (имярек), помилуй и спаси его имени Твоего ради.

Господи, прости ему вся согрешения, вольные и невольные, совершенные им пред Тобой.

Господи, наставь его на истинный путь заповедей Твоих и вразуми его и просвети светом Твоим Христовым, во спасение души и исцеление тела.

Господи, благослови его в доме, около дома, в поле, работе и в дороге и на каждом месте Твоего владения.

Господи, сохрани его под покровом Твоим Святым от летящей пули, стрелы, ножа, меча, яда, огня, потопа, от смертоносной язвы и от напрасныя смерти.

Господи, огради его от видимых и невидимых врагов, от всяких бед, зол и несчастий.

Господи, исцели его от всяких болезней, очисти от всякия скверны (вина, табака, наркотиков) и облегчи его душевные страдания и скорби.

Господи, даруй ему благодать Святаго Духа на многие лета жизни и здравия, целомудрия.

Господи, дай ему Свое благословение на благочестивую семейную жизнь и благочестивое деторождение.

Господи, даруй и мне, недостойной и грешной рабе Твоей, родительское благословение на чадо мое в наступающие утра, дни, вечера и ночи, имени Твоего ради, ибо Царствие Твое вечно, всесильно и всемогуще. Аминь.

Господи, помилуй. (12 раз.)

* * * *
О Пресвятая Владычице Дево Богородице, спаси и сохрани под кровом Твоим моих чад (имена), всех отроков, отроковиц и младенцев, крещеных и безымянных, и во чреве матери носимых. Укрой их ризою Твоего материнства, соблюди их в страхе Божием и послушании родителям, умоли Господа моего и Сына Твоего, да дарует им полезное ко спасению их. Вручаю их материнскому смотрению Твоему, яко Ты еси Божественный покров рабам Твоим.

Господи Иисусе Христе, буди милость Твоя на детях моих (имена), сохрани их под кровом Твоим, покрый от всякаго лукаваго похотения, отжени от них всякаго врага и супостата, отверзи им уши и очи сердечныя, даруй умиление и смирение сердцам их.

Господи, все мы создание Твое, пожалей детей моих (имена) и обрати их на покаяние.

Спаси, Господи, и помилуй детей моих (имена) и просвети им ум светом разума Евангелия Твоего и настави их на стезю Заповедей Твоих и научи их. Спасе, творити волю Твою, яко Ты еси Бог наш.

Ежедневная молитва о ребенке:

Господи Иисусе Христе, буди милость Твоя на чаде моем (имя), сохрани его под кровом Твоим, покрый от всякаго лукаваго похотения, отжени от них всякаго врага и супостата, отверзи ему уши и очи сердечныя, даруй умиление и смирение сердцам их. Господи, все мы создание Твое, пожалей чадо мое (имя) и обрати его на покаяние. Спаси, Господи, и помилуй чадо мое (имя), и просвети его ум светом разума Евангелия Твоего, и настави его на стезю заповедей Твоих, и научи его, Спасе, творити волю Твою, яко Ты еси Бог наш.

Не забывайте обращаться и к Ангелу-хранителю своего ребенка. Молитва Ангелу-хранителю о детях.

Святый Ангеле хранителю моего чада (имя), покрый ее твоим покровом от стрел демона, от глаз обольстителя и сохрани ее сердце в ангельской чистоте. Аминь.

Существует и родительская молитва «На благословение детей».

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, благослови, освяти, сохрани чадо мое силою Животворящаго Креста Твоего. Аминь.

Есть также специальная материнская молитва к Пресвятой Богородице.

О Пресвятая Владычице Дево Богородице, спаси и сохрани под кровом Твоим моих чад (имена), всех отроков, отроковиц и младенцев, крещеных и безымянных и во чреве матери носимых. Укрой их ризою Твоего материнства, соблюди их в страхе Божием и в послушании родителям, умоли Господа моего и Сына Твоего, да дарует им полезное ко спасению их. Вручаю их Материнскому смотрению Твоему, яко Ты еси Божественный Покров рабам Твоим. Матерь Божия, введи меня во образ Твоего небесного Материнства. Уврачуй душевные и телесные раны чад моих (имена), моими грехами нанесенные. Вручаю дитя мое всецело Господу моему, Иисусу Христу и Твоему, Пречистая, небесному покровительству. Аминь.

Молитвы на здоровье ребёнку
Молитва к Иисусу Христу за детей (Моление о покрове)

Господи Иисусе Христе, пусть будет милость Твоя на детях моих (имена), сохрани их под кровом Твоим, покрой от всякого зла, отведи от них всякого врага, открой им уши и глаза, даруй умиление и смирение сердцам их.

Господи, все мы создания Твои, пожалей детей моих (имена) и обрати их на покаяние. Спаси, Господи, и помилуй детей моих (имена), и просвети им ум светом разума Евангелия Твоего, и наставь их на путь заповедей Твоих, и научи их, Отче, творить волю Твою, яко Ты есть Бог наш.

Молитва к Троице за детей

О Премилосердный Боже, Отче, Сыне и Святый Душе, в Нераздельней Троице поклоняемый и славимый, призри благоутробного на раба (е) Твоего (ей) (имя ребёнка) болезнию одержимого (ой); отпусти ему (ей) все согрешения его (ее);

подай ему (ей) исцеление от болезни; возврати ему (ей) здравие и силы телесныя; подай ему (ей) долгоденственное и благоденственное житие, мирнае Твоя и премирнае блага, чтобы он (она) вместе с нами приносил (а) благодарные мольбы Тебе, Всещедрому Богу и Создателю моему. Пресвятая Богородица, всесильным заступлением Твоим помоги мне умолить Сына Твоего, Бога моего, об исцелении раба (ы) Божия (имя). Все святые и Ангелы Господни, молите Бога о больном (больной) рабе Его (имя). Аминь

Молитва Богородице за чад своих

О, Матерь Милосердная!

Ты видишь жестокую скорбь, терзающую мое сердце! Ради той скорби, которою пронзалась Ты, когда страшный меч прошел в душу Твою при горьком страдании и смерти Божественного Сына Твоего, молю Тебя: помилуй бедное дитя мое, болящее и увядающее, и если не противно то воле Божией и его спасению, исходатайствуй ему здравие телесное у Всемогущего Твоего Сына, Врача душ и телес.

О, Любвеобильная Матерь! Воззри, как побледнело лицо моего ребенка, как горит от недуга все тело его, и умилосердись над ним. Да спасен он будет Божией помощью и послужит с радостию сердца Твоему Единородному Сыну, Господу и Богу своему. Аминь.

Материнская молитва со дна моря достанет.

Губерт ван Эйк. «Три Марии у гроба господня».

Моей маме Сухоруковой Маргарите Федоровне

Материнская молитва со дна моря достанет.

Мы все живем по разным городам,
А мама ждет звонка, письма , привета.
А младшая, как песня без ответа,
Как темный, нерушимый Нотр- Дам.

Она при маме, трепещите сестры!
Я волю продиктую Вам свою.
Все сделаете так, как пропою.
Зачем тогда уехали за «версты»!

И мы, покорные судьбе и мраку,
Чтоб мамочки слезинку увидать,
Готовы хоть на что. Но в драку.
Не стоит нам вступать, чтоб все сломать.

Нам надо вспомнить наше детство!
И папу-короля, он видит нас.
Поплакать вместе,есть ведь средство,
Чтоб вновь прочесть оборванный рассказ.

Ведь доброта спасает мир и радость!
Мы были хороши, а как дружны.
И снова дружбы будет сладость,
И снова прелесть новизны.

Вокзал, несгораемый ящик
Разлук моих встреч и разлук,
Испытанный друг и указчик,
Начать- не исчислить заслуг.

«Белая акация «-мелодия,
Папино лицо в окне.
Где Вы эти райские угодия,
Где он тихо бродит в вышине?

И не встретит больше лето красное
Радостной улыбкой из окна.
Ах, Одесса, милая, прекрасная,
Опустела для меня до дна!

Мамочка, стареющая в комнате.
Дочку ждет, как ласковый цветок.
Руки разведет, обнимет скромненько.
Тихая слезинка упадет.

Ах,вокзал, ты жаркий, пламенеющий!
Пристань моря, голубых небес!
Обними меня рукою бережно,
Сохрани для радостных чудес!

Первым городком, где остановилась она после Троице-Сергиевой Лавры, был небольшой российский городок Радонеж. Тот самый, в котором жил отрок Варфоломей. Увидела Надежда то место, где ангел явился ему, возвещая о будущем, что станет Сергий строителем обители и многие вокруг него спасутся. Помолилась Надежда, глядя на чудный городок Радонеж, и продолжила путь.
Шла Надежда, шла, пока не добралась до славного города Киева, Владимиром была крещена вся наша Русь. Велик и красив Киев! Стоит на высоком берегу Днепра Киево-Печерская Лавра, светятся золотом ее купола. Подивилась Надежда на эту красоту, поклонилась крестам на куполах и отправилась прямо к мощам святых Антония и Феодосия Печерских. Некогда стояла здесь перед пещерою мать Феодосия, умоляла своего сыночка отказаться от тягот монашества, просила вернуться в богатый родительский дом. Не послушался Феодосии, не вышел из кельи-пещеры.

Тогда принялась мать умолять его наставника, преподобного Антония, чтобы выпустил он сына, стала даже пугать старца, что покончит с собой прямо перед его кельей. И такое горе слышалось в ее голосе, что не выдержал Феодосий и нарушил монашеское безмолвие.
Скорбны были минуты их свидания. Увидел Феодосий изможденное лицо матери. Увидела мать, как истомлен постом и самоизнурением ее сын. Залилась она слезами, продолжая упрашивать чадо вернуться домой.
И ответил ей блаженный затворник тихим, но твердым голосом: «О мати, если хочешь меня видеть, останься в Киеве и постригись в женском монастыре. И тогда, приходя сюда, будешь иногда видеть меня, да и сама спасешься.
Если же не сделаешь так, истинно тебе говорю, более не увидишь лица моего».
Преподобный Антоний также увещевал женщину позаботиться о спасении своей души. Вняла этим увещеваниям мать. Смирилась, покаялась и постриглась в Свято-Николаевском женском монастыре, который стоял неподалеку от Киево-Печерской Лавры.
Вспомнила Надежда историю матери и сына и подумала: «Теперь они вместе, на Небесах, вовек неразлучны. Мать покорилась любимому сыну и стала к нему ближе. Утолились ее земные страдания и печали. Душу свою спасла, и семью, и детей, что оставила, уйдя в монастырь, — отмолила».

А у Надежды единственный сын. И сейчас идет борьба за его бессмертную душу, и она отдает все силы, чтобы вымолить его у Господа Бога.
Побрела Надежда дальше. Лето осенью сменяется, зеленый лист желтым оборачивается, а Надежда все идет и идет. Миновала степи ковыльные, пустоши вересковые и увидела море широкое. А на морском берегу город раскинулся, огнями сверкая, — Одесса!
Утомилась паломница, присела на прибрежный песок, залюбовалась городом и не заметила, как уснула. И снится ей сон чудесный. Будто бы на этом самом месте поднимается женский монастырь. Монахини-послушницы кроткие, лицом светлые к обедне идут. Тихий звон колокольный разливается, море шумит. И подходит к Надежде высокая молодая монахиня. Улыбается ей, осеняет крестным знамением и говорит:
«Что разрушено, да будет восстановлено, а что потеряно — обретено. Во имя Отца, и Сына и Святого Духа». И слышит Надежда, будто кто на гусельках яровчатых играет и песню поет:

В Одессе быстрой, говорливой,
в местечке бывшем Ланжерон
тот монастырь стоит. И мимо
проходит череда времен.
И даже в черный час и серый,
сомнения и смуты час
над нами Ангел милосердный
молитвой борется за нас.