Молитва на принятие монашества

Будет в монастыре непрерывная молитва – Господь услышит и всё устроит

«Молитва есть мать и глава всех добродетелей», – так говорил преподобный Макарий Великий, Египетский, совершавший подвиг молитвы и покаяния в далеком IV веке. И без глубокого понимания этих слов жизнь в современной монашеской семье неполноценна. С каким бы рвением сестры не выполняли то или иное послушание, как бы они не старались сделать все хорошо ради процветания монастыря, но если нет молитвенного настроя и постоянного призывания имени Божия, – значит, их души ни на шаг не приблизились к спасению. Только молитва способна стать сильным оружием в деле спасения молящегося, облагораживая при этом любой труд – убираешь ли ты навоз в коровнике или водишь экскурсию по ухоженным дорожкам родной обители. Эта тема стала одной из основных в беседе с игумениейВарварой (Третьяк) – настоятельницей Свято-Введенского Толгского женского монастыря. Первого женского монастыря, открытого на территории России после многих десятилетий разорения святынь. 21 августа 2014-го у древней Толги юбилей – 700-летие основания. Разговор с матушкой Варварой мы начали с того, с чего началась ее жизнь здесь – со второго рождения обители в 1987 году.

– Трудным было всё. Возглавлявший тогда Ярославскую кафедру митрополит Платон (Удовенко) так вспоминал о своем первом визите в Толгу: «Мы приехали и молчаливо стояли». А что скажешь, когда душу переполняет печаль при виде поруганных святынь? Первые благодетели монастыря, замечательные боголюбивые люди, с искренним сочувствием меня уверяли: «Ну, мать Варвара, тебе и за шестьдесят лет эту развалину не поднять!» Однако мы с сестрами не думали, сколько лет или десятилетий Господь судил нам жить на земле. Мы просто молились и трудились. Поначалу было много тяжелой физической работы (вплоть до того, что самим приходилось разгружать машины с кирпичом, пока не появилась возможность нанять рабочих), но такая радость нас охватывала, такую благодать мы чувствовали, осознавая, что Хозяйка древней обители Пресвятая Богородица незримо тут ходит, утешает нас! И хотя жили в сыром Никольском корпусе – десять кроватей стояло в одной комнате, – но, как я уже отвечала журналистам на их вопросы и еще раз повторю, ничто нас не пугало: ни развалины, ни огромность предстоящих трудов. Никакие материальные лишения не могли угасить той любви к древней русской обители, что объяла наши сердца.

– То есть – в назидание сестрам и братии возрождающихся нынче обителей – можно сказать, что главное – не испытывать страха перед трудностями, какими бы непреодолимыми они, на первый взгляд, не казались?

– Святые отцы говорят, что бояться надо только грехов. А любые житейские невзгоды, любые трудности преодолимы с Божией помощью. С Богом человек может все. Да, нам предрекали, что и за шестьдесят лет не поднять древнерусскую «развалину», но, как видите, случилось чудо: по молитвам ко Господу, Пресвятой Богородице монастырь удалось возродить, пять монастырских храмов – действующие. Господь в свое время столько благодетелей и помощников к нам привел: директоры заводов жертвовали кирпич и железо на крышу, оплачивали труд нанятых нами рабочих, а солдаты, студенты, школьники делали всё во славу Божию. Тогда люди из разных уголков России сюда приезжали и старались помочь, чем могли. Так что не будет преувеличением сказать, что Толгскую обитель мы поднимали всем миром.

– А сегодня, с высоты пройденного пути, какое из событий минувших десятилетий Вы бы назвали самым главным в жизни современной обители?

– Конечно, возвращение нам чудотворной Толгской иконы Божией Матери, явленной в XIV веке Ростовскому епископу Прохору (в схиме Трифону). Около 80 лет древний чудотворный образ хранился в фондах Ярославского областного художественного музея. Для того чтобы его вернули Церкви, было совершено множество молений, состоялось немало важных встреч с высокими должностными лицами. В возвращении иконы приняли личное участие Святейший Патриарх Алексий II и Президент России Владимир Путин, приснопамятный Ярославский владыка Михей (Хархаров) и возглавлявший в то время Ярославскую кафедру владыка Кирилл (Наконечный). И все же никакие человеческие усилия не могли бы совершить это без воли Божией и без благоволения Его Пречистой Матери. В тот наисчастливейший день – 21 августа 2003 года – Царица Небесная показала нам, как любит чад Своих, согрешивших и покаявшихся. Она возвратилась в Свой дом на Толге.

– Помнится, православные издания с ликованием писали: «Хозяйка вернулась домой!» Для паломников это поистине счастье, что чудотворная икона находится в обители и доступ к ней открыт в течение всего дня. Также, образно говоря, духовным магнитом для верующих является то обстоятельство, что в монастыре почивают мощи учителя современного монашества святителя Игнатия (Брянчанинова). Матушка, а молодые сестры, на Ваш взгляд, в полной мере осознают духовное величие возрожденной из руин обители, любят ее всей душой, или есть и такие, кто не может и не хочет забыть мир? Вспомним один примечательный факт: выслушав одну даму, заявившую, что трудно заниматься с молодежью, преподобный Амвросий Оптинский ответил поговоркой: «Не беда, что во ржи лебеда, а вот беды, когда в поле ни ржи, ни лебеды». Что Вы можете сказать о своей молодежи?

Эти слова ложатся на душу многим нашим сестрам, они им следуют. Вообще у нас есть хорошая библиотека, и в минуты отдыха насельницы читают душеполезные книги, богословские труды. Причем очень часто и со мною, и с другими происходит удивительная вещь: возникает какой-то духовный вопрос, берешь в руки один из трудов святителя Игнатия, открываешь его – в начале ли, в конце или посередине, читаешь и видишь: вот он, четкий и ясный ответ на твой вопрос! Яснее не бывает! Я не устаю повторять сестрам: «Сестры, какое великое богатство мы имеем, какой дивный у нас духовник – святитель Игнатий!»

Недалеко от входа в кедровник, появившийся во времена Ивана Грозного (сам царь подарил тогда еще мужской обители саженцы сибирского кедра), находится современное монастырское кладбище. Если в усыпальнице под соборным храмом покоятся почетные граждане города, которые при жизни своей вносили пожертвования в святую обитель, а также представители знаменитых древних боярских родов: Голицыны, Вяземские, Троекуровы, Мельгуновы и другие, то здесь, под сенью могучих деревьев, погребены насельницы Толгской женской обители, ушедшие в мир иной не так давно. Наши современницы. Вспоминая каждую, думаешь: какие это были труженицы и молитвенницы! Вот, к примеру, две из них каменные монастырские стены побелили. А ведь это колоссальный объем работы, с которым бригада штукатуров неизвестно за сколько бы времени справилась и сколько бы денег взяла! А сестры читали Иисусову молитву и белили… Простой, казалось бы, пример, незатейливый, но знаю, что многих берет за душу. Старшие монахини, пришедшие в монастырь давно, рассказывают об этом молодым, так что какая-то преемственность у нас в этом плане есть.

– Вот и прозвучало одно из ключевых слов Вашей жизни – «преемственность». На меня неизгладимое впечатление произвел тот факт, что в детстве Вы со старшей сестрой каждое воскресенье шли двенадцать километров по рельсам (!) к своему духовнику, отцу Никифору. Наверное, его окормление, его молитвы подвигли Вас избрать монашеский путь?

– Отец Никифор был великим молитвенником. Не скрою: вначале меня больше привлекали конфеты, которые он нам давал. В нашей многодетной семье, проживавшей на Черниговщине, конфет и в помине не было, а батюшка ими угощал. Шоколадными! Потом, взрослея, стала на клирос ходить и мечтать о четках и монашеском уединении. После окончания восьми классов отец Никифор дал мне четочки и подрясничек. Когда же я попала во Флоровский монастырь в Киеве, то всеобъемлющую радость вскоре сменила печаль: я тяжело заболела. Из последних сил ходила и молилась перед мощами святой великомученицы Варвары, которые находятся в кафедральном Владимирском соборе (к прискорбию, захваченном в 90-е годы прошлого века раскольниками во главе с расстриженным митрополитом Филаретом (Денисенко)). Я слезно просила святую великомученицу ходатайствовать перед Господом и Пресвятой Богородицей о моем исцелении. Горячо молился за меня отец Никифор, да и врачи помогали бороться с недугом, так что, слава Богу, его удалось победить.

Господь одарил меня великой радостью: семь лет я подвизалась в Горненском женском монастыре на Святой Земле и вот уже двадцать шестой год являюсь настоятельницей древнерусской обители на Ярославской земле. А моя старшая сестра Надя, с которой мы шли к старцу по рельсам, в такт шагам произнося молитву «Господи, помилуй!», тоже стоит во главе женского монастыря – только на Украине. Это Свято-Успенский Елецкий монастырь в Чернигове, один из самых древних монастырей Украины, основанный в XI веке князем Святославом Ярославичем. Игумения Нектария. Сколько раз было: звоню в обитель, чтобы поговорить с ней, а мне отвечают: «Матушка-игумения молоко сепарирует». Или: «Матушка-игумения котлетки рыбные жарит». Позже у нее спрашиваю, почему сама этим занимается, не дает сестрам за послушание. Отвечает: «Они устали, пускай немного отдохнут». А ей-то уже семьдесят пять лет исполняется в этом году!

– Матушка Варвара, какая сейчас там обстановка? Что рассказывает Вам игумения Нектария по телефону?

– Говорила, что вроде бы у них спокойно. В Киеве «майдановцы» летом пикетировали Киево-Печерскую лавру, стараясь прорваться внутрь, а в Чернигове, хоть он и недалеко от бурлящей столицы, пока такой угрозы православным святыням нет. Весной, по словам матушки Нектарии, сестры монастыря молились день и ночь, день и ночь. Как-то звоню ей поздно вечером, она сообщает: «Идем на акафист». Правящий архиерей благословил совершать крестные ходы, и они ходили крестным ходом. Прежде я каждый год ездила в Чернигов на могилку к маме, теперь из-за войны не смогла. Душа болит за Украину. У меня там и брат – архимандрит Феодосий, который служит в сельской церкви, и племянник с женой и тремя детьми – протоиерей Вячеслав. К тому же из шестнадцати игумений, вышедших из стен нашего монастыря, три уехали на Украину, возглавили там женские обители.

Как вы знаете, 17 июня 2014 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл выступил с обращением к Полноте Русской Православной Церкви, в котором благословил во всех храмах совершать особую молитву о мире и преодолении междоусобной брани на Украине. Мы ее совершаем. Верю, что миллионы людей в России совершают эту молитву, взывая ко Господу, как, по словам Предстоятеля нашей Церкви, взывали к Нему во дни кровавого хаоса и гражданской войны святитель Тихон, Патриарх Всероссийский, и священномученик Владимир, митрополит Киевский.

Недавно мы решили взять к себе на подворье беженцев с юго-востока Украины. У нас там построен дом с неплохими бытовыми условиями – разместили в нем бегущие от ужасов войны семьи. Родителей работой обеспечили: и сено они косили, и липовый цвет собирали. (Ежегодно до тридцати мешков липового цвета мы собираем, сушим и добавляем в «толгский чай», где есть целебные травы, тоже собранные сестрами и трудниками). И ребятишкам с Украины там есть чем заняться: рыбалка, сбор грибов, ягод. Многие наши сестры любят ездить на подворье. Говорят: красота русской природы, открывающееся глазам раздолье умиротворяют душу. Понятно, что людям – и особенно детям, проводившим ночи из-за минометных обстрелов в подвалах, трудно на первых порах психологически. Но мы не оставляем их один на один с бедой. Стараемся окружить заботой и вниманием.

– Многие из нас на примере собственной жизни, судьбы, биографии знают, что Украина и Россия неразрывны: у них единое духовное пространство, единая Православная Церковь. На Украине Вашим духовником был батюшка-молитвенник отец Никифор, прозорливо предвидевший, что две сестрички, приходившие к нему из другого села, станут игумениями. В России, в Толгской обители, Вы ни одного дела не начинали без благословения ярославского старца Павла ( Груздева), чье имя сегодня почитаемо на Валааме и на Афоне, в Москве и Петербурге, на Украине и в Сибири. Вас он называл «старинной игуменьей». Почему?

– Было ли у Вас какое-то внутреннее волнение в канун столь масштабного события – 700-летия обители?

– По правде, мне волноваться было некогда. Мы старались много чего сделать, в том числе – реставрировать здание дореволюционной воскресной школы, оно единственное оставалось не отремонтированным со времен той страшной разрухи. Известный ярославский поэт и писатель Евгений Гусев написал поэму «Обитель», в которой прослеживается вся история нашего монастыря. Монахиня Смарагда (Зыкова), закончившая филологический факультет университета и пришедшая к нам в начале 90-х годов, то есть в числе первых насельниц, тоже прибегла к стихотворной форме, чтобы рассказать о «жемчужине земли ярославской», как называют наш монастырь. Она тоже рассказывает о масштабных судьбоносных событиях минувших веков, в течение которых святая обитель то достигала своего наивысшего расцвета, то оказывалась разоренной. Словом, каждый старался внести какую-то посильную лепту.

– В завершение интервью хочу Вас, матушка, спросить: что бы Вы как первая игумения новой России посоветовали или пожелали настоятельницам, которые только приступили к устройству монашеской жизни в возрождаемых обителях – таких, как, например, Христо-Рождественский монастырь в Астраханской епархии, или Покровский Шиханский в Кузнецкой епархии и многие-многие другие?

– Советы мои просты. Желаю матушкам-настоятельницам, чтобы из сердца шла в Небо молитва, и чтобы они имели, согласно мудрой поговорке преподобного Амвросия Оптинского, терпения не воз, а целый обоз. Сейчас сестры приходят разные, нередко – из невоцерковленных семей. Каждая со своим характером. И надо всех терпеть. Терпеть, любить и жалеть. Не станешь жалеть, сестры поразлетаются. Возрождая обитель, монашескую жизнь, не следует суетиться, куда-то торопиться. Правило снова-таки простое, но золотое: будет в монастыре непрерывная молитва – соборная и келейная, Господь услышит и всё устроит. Я это вижу на примере некоторых наших монахинь, которые подвизались в Свято-Введенской Толгской обители, затем возглавили другие монастыри. Кто бывал в Переславском Свято-Никольском женском монастыре, тот знает, что там и внутренняя монашеская жизнь хорошо устроена, и хозяйство ведется образцово. Почему игумении Евстолии (Афониной), художнику по образованию, удалось вместе с сестрами воскресить из небытия Свято-Никольскую обитель, привести ее к благодатным переменам? Потому что в обители ни на минуту не забывают о молитве.

То же самое можно сказать и об игумении Миропии (Юрченковой) – настоятельнице Богоявленского Авраамиевого монастыря, игумении Еротииде (Гажу) – настоятельнице Николо-Сольбинского монастыря на Ярославщине. Этот список можно продолжить, он очень длинный. Но закончу я свой ответ еще одной цитатой из святителя Игнатия (Брянчанинова), повторившего в «Аскетических опытах» слова святого Макария Великого о молитве как матери и главе всех добродетелей. Наш великий учитель и духовник пишет: «Молитва – причащение жизни. Оставление ее приносит душе невидимую смерть». По нашим молитвам ко Спасителю, Пресвятой Богородице, великим угодникам Божиим и возрождаются сегодня российские обители.

«Будет молитва в монастыре – будет и монашеская жизнь»

Игумения Евдокия (Левшук)

Корреспонденты «Монастырского вестника» побывали в Спасо-Евфросиниевском монастыре незадолго до этого события и попросили матушку ответить на вопросы о ее монашеском пути, о том, как возрождался монастырь преподобной Евфросинии и чем сегодня живет обитель.

Матушка, Вы уже 11 лет исполняете послушание игумении Спасо-Евфросиниевского монастыря, настоятельницей были назначены еще раньше, в 2004-м. А совсем скоро, в 2019 году, древняя Полоцкая обитель отметит 30 лет со дня принятия Священным Синодом решения о возвращении ее Церкви – начала возрождения. Расскажите, пожалуйста, какой путь прошел монастырь за это время? Насколько отличается он сегодняшний от того, каким Вы увидели его, приехав сюда в начале 1990-х.

Первые четырнадцать насельниц приехали в монастырь из Жирович в 1990 году (после закрытия Полоцкой обители в 1961 году сестры были переведены в Жировичский Свято-Успенский мужской монастырь). В сентябре 1991 года прибыли еще восемнадцать сестер с игуменией Евфросинией (Максимчук); в их числе была и я. Страшно вспоминать, что здесь было. Через территорию монастыря проходила дорога, уцелевшие монастырские корпуса были заселены людьми. Запустение было великое. Ни воды, ни отопления, керогазы, колонка на улице…

К 1990-му году Кресто-Воздвиженский собор, пострадавший от бомбежек в войну, был передан верующим и частично отремонтирован. До этого времени богослужения совершались только в древнем Спасском храме. Слава Богу, не удалось превратить монастырь в туристический комплекс, а из собора сделать планетарий! Теплая Свято-Евфросиниевская церковь была восстановлена до нашего приезда: там совершалось Таинство Крещения, а в пристройке разместилась сестринская кухня и трапезная.

С Божией помощью постепенно выселили людей, провели отопление, отремонтировали первый корпус, стали освобождать второй. Меня назначили экономкой, когда я переехала из Жирович. Сестричество, слава Богу, умножалось. В 1992 году была завершена реконструкция колокольни. Территорию монастыря привели в порядок. На фотографиях ясно видна разница: что было тогда, и что стало сейчас.

Все отмечают духовный подъем того времени. Люди, которые во множестве приходили в храмы и становились монахами, были преисполнены подвижнического духа. Отличается ли, на Ваш взгляд, теперешнее монашество от монашества периода возрождения Церкви? И если отличается, то чем?

Тогда, во времена Советского Союза, мы так хотели в монастырь, так жаждали монашеской жизни, и так трудно было это осуществить! Вера в Бога была очень искренней, и мир был чище. Чистота и целомудрие были тогда не только в верующих семьях. Чем чище внутреннее состояние человека, тем он и благороднее, наверное. А чем больше человек допускает греха, тем шире открывает дверь врагу рода человеческого, и враг приобретает над ним влияние. Человек, может, уже и желает измениться, и кается, но пока душа очистится, должно пройти время, да и силы какие нужны, чтобы она наполнилась благодатью Святого Духа.

Но я не могу сказать, что сейчас все сестры не отличаются стремлением к духовному. И раньше ведь приходили люди с разным устроением, и сегодня есть монахини пламенеющего духа, они готовы жертвовать собой постоянно.

Самый великий пир в жизни

Матушка, расскажите, пожалуйста, о своем пути в монашество. Когда, в каком возрасте Вы решили стать монахиней? Вы из верующей семьи?

Да, я из верующей семьи. Моя мама сейчас монахиня, живет в нашем монастыре. Она водила нас, детей, в храм к исповеди, к Причастию. Мы ездили в действующие монастыри – в Почаев, в Жировичи. Возможности остановиться в монастыре тогда не было, так мы на престольный праздник, например, приезжали ко всенощной, в храме ночевали, утром были на Литургии, и потом уезжали домой.

Как-то, когда я еще училась, мне так захотелось поехать в Жировичи на летние каникулы. И я сказала маме об этом. Мама засомневалась, как я поеду, ведь в монастыре негде остановиться. И так промыслительно Господь устроил! Одна верующая женщина написала записочку своей знакомой монахине в Жировичах: мол, матушка Наталья, прошу вас принять эту девочку, она хочет пожить в монастыре. Мама посадила меня на автобус, который шел через Жировичи и останавливался прямо возле ворот обители. В монастыре я нашла монахиню Наталью, и она забрала меня к себе в келью, – матушка игумения Ефросиния разрешила.

С этого времени, как только появлялась возможность – каникулы, а потом уже и отпуск, – я ездила в Жировичи, к матушке Наталье. А там меня и сестры приняли как родную, и мне очень нравилось в монастыре. Казалось: только бы меня приняли сюда, надели бы это черное платьице и платочек, – больше в жизни ничего и не хотелось бы! Но в то время это было невозможно. Когда в 1960 году закрыли монастырь в Гродно, а затем в Полоцке, сестер перевели в Жировичи. В начале 1979 года митрополит Минский и Белорусский Филарет сумел договориться с властями, что в женский монастырь можно будет принимать не больше трех человек в год. Я после учетно-кредитного техникума работала в банке, три обязательных года как раз почти отработала. Когда я пришла к владыке Филарету на беседу, он благословил отработать, сколько положено, а потом приехать в монастырь на испытательный срок.

Сколько Вы прожили в Жировичах?

Вспоминая этот период сегодня, как бы Вы описали то, чему научились в монастыре? Что это был за опыт духовной жизни? Помог ли он Вам в дальнейшем?

Мне казалось, я туда спешила, как на какой-то пир, самый великий в жизни… И всё, что мне там благословляли, было в радость: я и огородницей была, и просфорницей, и певчей, и регентом, и на кухне работала… А еще меня почти сразу отправили к митрополиту Филарету в Минскую епархию – готовить, убирать. Это был урок на всю жизнь.

Долго ли тогда длился послушнический искус в монастыре?

Меня в подрясник одели через полтора года, а в иночество постригли еще через пять лет после этого.

«Моя первая обязанность – быть с сестрами, принадлежать им»

А в Вашем монастыре сколько времени должно пройти прежде, чем насельницу постригают в монашество?

Мы примерно год испытываем сестру, и потом, если все в порядке, надеваем подрясник; а через три года, если нет никаких серьезных замечаний, и если сама она стремится к этому, – постригаем в иночество. Бывает, если совсем молоденькая сестричка, то и больше времени проходит до иноческого пострига. Ну а перед постригом в монашество смотрим уже более внимательно, и как ей полезнее будет: иногда есть смысл не торопиться, чтобы у человека был стимул еще немного духовно подтянуться.

Сколько сейчас сестер в монастыре?

У нас сейчас более ста сестер.

Как в монастыре осуществляется духовничество?

В обители есть духовник из белого духовенства. Был еще духовник, иеромонах Димитрий, но он почил. Некоторое время нас окормлял владыка Вениамин, епископ Борисовский и Марьиногорский.

Есть ли у игумении возможность уделять время сестрам?

Я стараюсь, так как считаю, что это моя первая обязанность – быть с сестрами, принадлежать им. Как же иначе?

На монастырском сайте можно прочесть, что по воскресеньям в монастыре проходят беседы с сестрами, во время которых Вы отвечаете на вопросы, разбираете святоотеческие творения, обсуждаете жизненные ситуации…

Обычно в воскресные дни мы проводим с сестрами совместные беседы, на которых читаем творения святых отцов, новые публикации – доклады монашеских конференций, богословские статьи и, по возможности, обсуждаем прочитанное. Также разбираем какие-то жизненные ситуации.

Я упомянула сайт монастыря; какие еще в обители есть послушания, связанные с просветительской деятельностью?

Есть воскресная школа, паломническая служба, приходская библиотека.

Не устаете ли от паломников? Это вопрос, который обсуждается почти на всех монашеских форумах.

С одной стороны, конечно, для монаха это подвиг – принимать, окормлять, беседовать. Но с другой стороны, это же тоже наша прямая обязанность – помогать людям и быть для них примером. Ведь они приезжают в монастыри, чтобы почерпнуть что-то для своей души.

Матушка, что сегодня, на Ваш взгляд, является самым трудным для человека, который стремится к монашеской жизни?

В первую очередь послушнику, когда он приходит в монастырь, надо оставить все связи с миром. Если он хочет быть настоящим монахом, нужно оставить телефоны, компьютеры… Потом, по послушанию, ему могут дать телефон в монастыре, чтобы он пользовался им для дела, не во вред душе. И, конечно, он должен стараться слушаться, учиться послушанию – это главное.

А что самое трудное в Вашем послушании, послушании игумении?

Я думаю, что как для каждой матери, для каждого отца: если дети послушные, преуспевают, то родители счастливы. А если дети не слушаются, где-то, вольно или невольно, отступают от своего призвания, поступают не по благословению, – вот это и проблема, и боль.

У Вас в гостях часто бывают насельники монастырей Святой Горы Афон. Имеют ли сестры возможность задавать им вопросы?

По милости Божией, благодаря помощи наших благодетелей, в нашу обитель приезжают насельники монастырей Святой Горы Афон. Мы всегда стараемся организовать совместные беседы с сестрами. Недавно на монашескую конференцию в наш монастырь приезжал архимандрит Алексий, игумен монастыря Ксенофонт. После конференции мы устроили отдельную беседу для сестер. Отец Серапион из монастыря Симонопетра неоднократно посещал нашу обитель. Он очень добрый след оставил в сердцах сестер, потому что замечательные, глубокие вещи говорил о монашеском подвиге. Эти советы очень помогают нам.

Как отдыхают сестры? Ездите ли вы в паломнические поездки, бывают ли у монахинь отпуска?

Недалеко от монастыря есть небольшой скит с храмом в честь вмч. Георгия Победоносца. Сестры, которым необходим отдых, могут туда поехать. Собственно отпусков у нас нет, в Жировичах это вообще не практиковалось. Каждый год мы ездим в Троице-Сергиеву Лавру на день кончины схиархимандрита Иоанна (Маслова), нашего духовника в Жировичах.

Расскажите немного о схиархимандрите Иоанне. Кто еще из духовных учителей оставил след в душе? Кто повлиял на Ваше монашеское становление?

Архимандрит Иоанн (Маслов) приехал к нам в Жировичи в 1985 году. Он стал духовником не только братии, но и сестер. Батюшка перенял духовный опыт старцев Глинской пустыни. Он имел великий дар рассуждения. И братия, и сестры расположились к нему, как к духовному отцу. С матушкой игуменией Евфросинией (Максимчук) у отца Иоанна было настоящее духовное единение и полное взаимопонимание. Конечно, это оказывало благотворное влияние на насельниц монастыря. Отец Иоанн стал поистине опорой для матушки игумении и для всех нас.

Проповеди отца Иоанна были глубокими и сильно воздействовали на души сестер. Батюшка не раз нам говорил, что в духовной жизни нет мелочей. Даже на исповеди, казалось бы, назовешь самое важное, а он обратит внимание именно на то, чему ты вовсе не придавала значения.

Знания отца Иоанна были всесторонними. Он прекрасно разбирался в истории, экономике, сельском хозяйстве и многих других сферах. Господь настолько просвещал его ум, что батюшка мог без затруднения ответить на любой вопрос.

Все сестры, кто лично общался с отцом Иоанном, говорят о необычайном влиянии духовника на их жизнь и с радостью вспоминают ни с чем не сравнимое благодатное время возле старца.

Чувствуете ли Вы помощь преподобной Евфросинии Полоцкой?

Ее невозможно не чувствовать. Преподобная Евфросиния – наша игумения, наша мать, помощница и небесная покровительница. Мы не сомневаемся ни на один миг, что она здесь всем и всеми управляет.

Расскажите, пожалуйста, о случаях помощи преподобной Евфросинии? Как, например, Вам она помогает руководить монастырем?

Одна сестричка как-то пошла к Преподобной, говорит: «Матушка Преподобная, я больше не пойду к игуменье, она меня не понимает, и всё…» А ей голос: «И ко мне тогда не приходи больше». Она сразу прибежала ко мне и все рассказала.

Что бы Вы посоветовали молодым игумениям и сестрам, которые сегодня возрождают обители? Вы столько всего пережили, прошли… Как не отчаиваться, не унывать тем, кто в наши дни строит монастыри?

В первую очередь в обители необходимо установить богослужебный суточный круг. Будет молитва в монастыре, будет монашеская жизнь, будет монашеское делание, и Бог всё даст.

Главное, чтобы сестры тех молодых, вновь создаваемых обителей налаживали свою монашескую, духовную жизнь. Остальное все приложится. А не будет молитвы, и ничего не будет, кроме суеты.

Игумения Евдокия (Левшук)
Беседовала Екатерина Орлова
Фото предоставлены архивом Спасо-Евфросиниевского ставропигиального женского монастыря

Архимандрит Елисей. Монашеское молитвенное правило: трудности и пути их преодоления

Ваше Высокопреосвященство, досточтимые отцы и матери,

с глубоким почтением к вам приношу вам свои смиренные пожелания Божией помощи и благословение Святой Горы. Позвольте предложить вам некоторые размышления на тему: «Монашеское молитвенное правило: трудности и пути их преодоления. Как игумен помогает братству сохранить ревность к молитве».

Эта тема представляет собой главный вопрос в духовной жизни монахов. Все мы теоретически знаем, или читаем, или слушаем наставления о молитве. Мы знаем о молитве из Священного Писания, из творений святых отцов, из сочинений современных старцев Святой Горы, Греции, России и других Православных Церквей. Горячая и искренняя молитва подвижника является для нас признаком его святости, мерилом его духовного преуспеяния и становится предметом нашего восхищения. Все без исключения: ученые богословы и простые монахи, отшельники-исихасты и насельники общежительных монастырей, верующий народ – признают и доказывают необходимость личной молитвы.

Наш старец, архимандрит Эмилиан (Вафидис), проигумен монастыря Симонопетра, всегда обращал особое внимание братства на то, что величайшее зло, какое только может быть в жизни человека – если он не умеет молиться. И эту катастрофу невозможно сравнить ни с какой другой. Более просто говорит преподобный Паисий Святогорец: «Суть дела в том, чтобы начал работать моторчик, то есть сердце». И еще: «Когда кто-то научится молиться, такой даже если и захочет принять плохой помысел, не сможет». Одним словом, молитва – это всё. Молитва – это атмосфера, в которой душа живет и дышит. И если молитва правильна, она всё приводит в порядок, устраняет все трудности, разрешает все проблемы, освобождает от тревог и очищает грехи. Тогда молитва даже творит чудеса в нашей жизни. Опыт всех святых отцов сводится к следующей неоспоримой истине: «Наше монашеское призвание есть всецелое посвящение себя непрестанному предстоянию, днем и ночью, пред Богом». Если мы спросим себя: «Для чего мы пришли в монастырь?», то увидим, что ответ очевиден: «Потому что монастырь – это самое подходящее место для молитвы».

Пока мы говорили о вещах общеизвестных и всеми признаваемых.

Теперь перейдем к обсуждению конкретных проблем, с которыми приходится сталкиваться монахам при совершении личного молитвенного правила, а именно:

– Как мы должны совершать молитву, чтобы она была действенной.

– Какие трудности встречаются в молитве и как их можно преодолеть.

– Как игумен помогает сохранить ревность к молитвенному правилу.

Прежде чем приступить к рассмотрению этих вопросов, отметим два момента:

Во-вторых, личная молитва монаха не может существовать сама по себе, она соединена с богослужением и особенно с Божественной Евхаристией, подобно тому, как вера соединяется с делами, или как подвиг немыслим без смирения. Молитва монаха сама по себе остается бесплодной, обращается в частное дело или даже бывает ложной, если она не сопровождается участием в богослужении, приобщением Святых Таин, жизнью в братстве, как в едином теле. С другой стороны, и одно богослужение без личной, внутренней, живой молитвы оказывается формальным служением Богу, всего лишь добротным исполнением уставных указаний.

Теперь давайте попробуем ответить на вопрос, как мы должны совершать молитву, чтобы она была действенной?

Келейное правило монаха очень важно, оно может созидать братство и верующих и служить делу Христову в мире. Для Господа нет ничего важнее спасения душ – тех душ, ради которых Он претерпел Распятие, потому что каждая душа для Него драгоценнее всего мира.

По общему мнению святых отцов, для монаха предпочтительнее совершать молитву ночью, потому что ночь – это время, когда Бог обычно говорит с человеком. Ночью молился Христос и апостолы, ночью происходили главные события Божественного Домостроительства, ночь свободна от шума и хлопот. Если монах в течение дня будет следить за тем, чтобы его дела и слова были по Богу, и постарается хранить, насколько возможно, память о Боге, повторяя молитву Иисусову, тогда в ночной тишине его ум окажется свободным от помыслов и попечений. И тогда монах сможет произносить молитву иначе, чем произносил бы ее днем, более чисто и трезвенно. Для большинства людей, впрочем, нужно подготовиться к тому, чтобы начать молитвенное правило. Как это лучше сделать, монах должен определить для себя вместе с игуменом, испробовав разные способы подготовки к правилу. У игумена монах берет благословение на всё, советуется с ним даже в малых, личных вопросах своей жизни.

Подготовкой к молитвенному правилу могут служить земные поклоны –некоторым поклоны так нравятся, что они делают их тысячами в продолжение ночи, соединяя их с молитвой. Полезной подготовкой к молитве может быть чтение житий святых, празднуемых на следующий день, ради того чтобы получить их помощь во время молитвы. В любом случае необходимое и обязательное чтение — это Священное Писание и аскетические творения. Цель такого чтения – не получение интеллектуального знания (этим можно заняться в другое время), но пробуждение духовного чувства. Священное Писание, как говорил нам старец Эмилиан, — это «правила того языка, на котором с нами будет говорить Бог».

Когда монах подготовится таким образом к молитве, напитавшись божественным нектаром Писания, как организм питается вещественной пищей, он начинает творить молитву Иисусову. Эта молитва получила название «умной» или «сердечной», потому что она должна войти во внутренность души, в сердце, этот центр нашего существа, по словам Священного Писания. Как же монах будет творить молитву? Древние святые отцы говорят о некоторых приемах, в том числе психосоматических. Другие отцы, например русские подвижники XIX века, опасаясь прелести, советуют большее внимание придавать не каким-либо внешним пособиям при совершении молитвы, а вниманию к словам молитвы. В православном предании существует разнообразие мнений на эту тему. Старец Эмилиан не придавал особого значения приемам молитвы, или, правильнее сказать, каждому монаху советовал свой метод, тогда как в других монастырях Святой Горы один конкретный метод может определяться как обязательный для всего братства. Во всяком случае, для успешного совершения личного правила значение имеет не метод, но наше расположение встретить Христа. Здесь, в ночной тьме, я не вижу Христа, но любовь к Нему так воспламеняет мое сердце, что я как будто чувствую Его присутствие рядом с собой.

Приведу небольшой отрывок из беседы старца Эмилиана, где он говорит о том, что молитвенное делание может совершаться самыми разными способами. Отрывок взят из толкования старца на изречение святого Григория Синаита о молитве. Итак, старец говорит: «Молиться человек может самыми разнообразными способами. Каждый человек — это личность, у каждого из нас свой путь, и потому все играет роль: место, где совершается молитва, состояние и характер человека, климатические условия в том месте, где он живет, окружающие его люди… Например, одно дело жить в Эссексе и другое — на Святой Горе. Одно дело находиться в безмолвном месте, на какой-нибудь уединенной горе, и другое дело в общежительном монастыре. Все имеет значение».

В любом случае, быстрое произношение молитвы помогает при совершении правила. Помогает именно потому, что не оставляет места помыслам. Монах непрестанно призывает имя Господа Иисуса Христа, прибавляя прошение о помиловании: «помилуй мя», и от этого у него возникает не чувственно-сентиментальное, но подлинное сокрушение. Постепенно память о Боге становится дыханием монаха. Он вдыхает Божественную жизнь, веяние Святого Духа, и тогда уже молитва влечет его к себе, заменяя все другие влечения. Так монах приобретает ум Христов. Бог Слово сеет Свое слово, и это слово, как божественное семя, попадает на добрую почву. Семя растет и пробуждает человека, воодушевляет и ободряет его, дает ему чувство внутреннего мира, а также делает его твердым, постоянным, сильным и способным принимать решения.

Трудности в молитве и способы их преодоления

Первая трудность — это время. Всякого рода деятельность не должна оттеснять личную молитву и богослужение на второй план, но, напротив, именно вокруг молитвы нужно строить всю монастырскую жизнь. Недопустимо посвящать молитве и богослужению лишь какие-то обрывки времени, остающиеся от остальных дел. Ведь для того, чтобы хорошо помолиться, монах должен располагать временем и для подготовки к молитве. Иными словами, он должен создать внутри себя соответствующую атмосферу, настрой, расположение. Если он начнет чувствовать в душе покаяние, сокрушение, то это и будет самое подходящее для молитвы расположение. В состоянии сердечного сокрушения мы стремимся к тому, чтобы «заключить» необъятного Бога в нашей, как правило маленькой, келье и «привести» Его туда, где находимся мы. Молитва — не безлична, это общение двух лиц: молящегося человека и подлинно сущего Бога. Бог присутствует там, где я молюсь, и Он истинно существует, независимо от того, чувствую я это или нет, верю я в это или нет.

Допустим теперь, что монах располагает необходимым для подготовки и для молитвы временем. Но это еще не значит, что у него больше не будет никаких проблем. Где, как не в молитве, монаху встречаться с трудностями? Ведь его главное поприще — это молитва.

Как правило, стоит лишь начать произносить молитву Иисусову, как тут же возникают затруднения. Вдруг всплывают в памяти яркие воспоминания всех событий прожитого дня, всего, что мы слышали и сказали. Или начинает представляться, что какие-то незаконченные дела необходимо решить сейчас же в срочном порядке. Кроме того, одолевает сонливость, даже если мы перед этим достаточно отдохнули. Бывает, что какая-то невыносимая тяжесть, внутреннее смятение не дает произносить молитву даже вслух. Многие, испытывая на себе все описанное (а это может повторяться каждую ночь на протяжении целых лет) и не получая от молитвы никакой радости, не вкушая сладости молитвы, о которой они читают в книгах, постепенно падают духом, разочаровываются и, наконец, оставляют ночную молитву под тем предлогом, что это не для них, они на такое не способны.

«Что же делать в такой ситуации?» — спрашивает старец Эмилиан. И далее отвечает: «Не будем забывать, что трудности, с которыми мы сталкиваемся в молитве, не случайны. Самим своим появлением они свидетельствуют нам, что молитва начинает становиться нашим искренним убеждением, нашим занятием, делом, привлекающим нас к себе. Как правило, у людей, не прилежащих молитве, не бывает серьезных трудностей, потому что сатана убаюкивает их надеждой на то, что они «что-то делают», как-то преуспевают. Дай Бог нам всем получать от молитвы истинное наслаждение, посылаемое Богом, это очень полезно для духовной жизни. Но я хочу, чтобы вы знали, что по крайней мере в начале, если не сказать по крайней мере в течение нескольких лет (а то и всей жизни), гораздо полезнее для нас встречать в молитве трудности и препятствия, а не наслаждения. Когда я встречаю препятствия, тогда по-настоящему испытывается моя воля, свободное произволение, любовь к Богу».

Итак, трудности в молитве – это совсем не повод для того, чтобы ее оставить. Бросить молитву — это не решение проблемы, так же как и страх перед трудностями — не то чувство, с каким мы должны эти трудности встречать. Нужно преодолеть в себе страх даже перед самыми серьезными затруднениями в молитве.

Как правило, трудности возникают именно при молитве Иисусовой, потому что она — та «тяжелая артиллерия», что уничтожает силы врага и низводит благословение с небес. И когда нам тяжело молиться по четкам, нужно прибегнуть к вспомогательным средствам: чтению святых отцов и Псалтири. Только спокойно и без паники. Такая смена деятельности весьма полезна.

Можно сказать, что препятствия и трудности доказывают лишь то, что молитва, которая нас утомляет и распинает, на самом деле играет решающую роль в нашей жизни, обладает огромной силой и существенно необходима нам. Если хотите, молитва — это призыв к смерти, исходящий от Самого Христа. Иначе говоря, наши трудности — это смерть, несение креста Христова, мученичество. Итак, Христос в этот час молитвы призывает монаха взять на себя крест, и согласие монаха ценно в глазах Христа.

Допустим, что монах или просто верующий человек каждый день молится Христу, умоляя послать ему крест, прося, чтобы исполнялась воля Божия в его жизни. И вот во время молитвы Христос говорит ему: «Возьми Мой крест сейчас». Если в этот момент человек отвергнет крест, это означает, что он не распинается ради того, чтобы воскреснуть вместе со Христом, но сам не знает, чего просит у Бога.

Христос призывает нас к несению креста, и нет ни одного человека, который спасся бы без креста. И если во время молитвы ты чувствуешь, как будто умираешь во мраке и полном унынии, это все-таки лучше, чем заниматься чем угодно другим. Тебе трудно молиться? Это доказывает, что Бог рядом с тобой, Он призывает тебя разделить жребий святых апостолов, хочет даровать тебе спасение, как всем Своим святым. Иначе говоря, ты стоишь в притворе храма и уже готов войти внутрь, где тебе откроется свет Христов.

Итак, монах должен понимать, что трудности в молитве для него спасительны. И перед тем, как начать молиться, пусть он не ждет, что все пойдет хорошо и гладко, но думает только о том, что сейчас будет предстоять пред Богом. Нужно быть готовым принять все. Нужно приступать к молитве, ощущая себя рабом неключимым, верным и неусыпным стражем, не ожидая вознаграждения, не ожидая ничего.

И наконец, следует осознать, что в корне неверно мнение о том, будто умная молитва является достоянием одних безмолвников, и не подходит для общежительных монахов, которые якобы должны довольствоваться только богослужением и телесным трудом. Такие рассуждения — это клевета на православное предание исихастской и духовной жизни. Молитва предназначена для всех, и все могут вкушать ее плоды, было бы желание и необходимые условия, которые должен создать монастырь, то есть относительное безмолвие и время на молитву. Без этих условий не может быть и речи о настоящем монашестве.

Теперь рассмотрим, как игумен может помочь монаху сохранить ревность к молитвенному правилу.

Наставления игумена имеют огромное значение для преуспеяния монаха в молитве и сохранения ревности в подвиге. Игумен не обязательно должен быть великим подвижником умного делания, главное, чтобы он понимал, что это делание есть существенное занятие монаха, в том числе насельника общежительного монастыря. Если он сам убежден в этом, то и своим монахам будет передавать любовь к молитве, а также создаст необходимые условия для молитвы: позаботится, чтобы у монахов было время для молитвы, уединение и относительное безмолвие. Более того, если такой игумен заметит, что какой-то монах горит особенной ревностью к молитвенному деланию, то он будет поощрять его и давать ему больше времени на молитву, даже в ущерб работе на послушании. Таких ревностных любителей молитвы и бдения нужно считать сокровищем для общежительного монастыря. Они совершают то служение, которое служит опорой для всего братства. Старец Эмилиан не уставал повторять, что дело игумена — созидать в братстве правильный настрой, то есть осознание того, что цель жизни в монастыре — это соединение с Богом через молитву.

Кроме того, игумен — это «наставник душ». Он не должен заставлять всех насельников творить молитву Иисусову одинаково. Скорее он должен, как любвеобильный отец, уделять особое внимание тому, кто испытывает какие-то трудности, помогать каждому найти свой собственный способ предстояния пред Богом. Священное Предание Церкви сохранило для нас множество различных примеров того, как человек может молитвенно предстоять пред Богом, – об этом можно прочитать в житиях святых. Главное, монах не должен забывать смысл своего келейного правила — стояние пред таинством Божиим. Если монах будет непременно рассказывать игумену о том, как он молится, то он сможет что-то менять, и, в конце концов, найдет, как он может больше угождать Богу в своем молитвенном предстоянии. Келейная молитва — это центр, средоточие монашеской жизни, наслаждение и неложная радость для монаха. Кроме того, молитвенное правило находится в постоянном движении, изменении: нужно, чтобы прошло время, пока оно претерпит различные колебания, неустойчивость, изменения и, наконец, достигнет устойчивого состояния, при котором уже не монах будет произносить молитву Иисусову, но сама молитва претворится в слушание словес Божиих.

Если монастырь живет как истинное братство, тело Христово, то дарования одного члена становятся достоянием всех и способствуют созиданию общего тела. Тогда червь зависти не может приблизиться к душам монахов, и преуспеяние в молитве одного брата становится общей радостью и похвалой, потому что Бог действует вся во всех ради славы имени Своего.

Таков, досточтимые отцы, братья и сестры, призыв Святой Горы, которая на протяжении веков остается незыблемым оплотом молитвы. Молитвы ждет от нас Церковь, на нее надеются верующие миряне, которые не имеют возможности молиться так, как монахи, – несмотря даже на то, что многие миряне молятся больше, чем монахи. Монахи должны быть среди тех, кто в белых одеждах добрых дел пребывают пред престолом Бога и Агнца и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них (Откр. 7, 15).

Архимандрит Елисей, игумен монастыря Симонопетра

Доклад в монастыре Святых Царственных страстотерпцев в урочище Ганина Яма в рамках регионального этапа XXIV Международных Рождественских образовательных чтений (5 ноября, 2015 года).