Молитва н е пестов

Н.Е. Пестов о воспитании детей

Сегодня мы предлагаем вашему вниманию главу из книги Николая Евграфовича Пестова «Православное воспитание детей».

Н.Е. Пестов (1892-1978 гг.) – богослов, историк Церкви, писатель, доктор химических наук, профессор.

Совершенно утратив в юности, в предреволюционные годы, религиозное чувство, он стал атеистом, вступил в Коммунистическую партию, трудился начальником Управления Всевобуча Приуральского военного округа, в этой должности неоднократно встречался с Троцким и даже заслужил его расположение, о чём впоследствии говорил с горечью…

Духовный переворот, происшедший с Николаем Евграфовичем в почти тридцатилетнем возрасте, перевернул всю его жизнь. «В ту ночь, – вспоминал Пестов об этом моменте, – Господь вошел в моё сердце, и с тех пор, что бы ни делал, ни чувствовал, я знаю, что Христос всегда был рядом со мной, всегда пребывает рядом со мной и никогда не покидал меня».

Отец троих детей (старший сын погиб в 1943 году на фронте, дочь Наталья стала матушкой, а впоследствии и матерью трёх известных ныне священников, автором книги «Под кровом всевышнего»), Николай Евграфович, несмотря на большую занятость, был очень внимателен к своей семье, к воспитанию её младших членов, к введению их через церковь малую – семью – в Церковь Вселенскую. Этому глубокому взаимодействию родителей и детей в Господе и посвящена книга «Православное воспитание детей».

О том, какой путь ко Христу прошёл в течение жизни сам Н.Е. Пестов, свидетельствуют не только его многочисленные богословские труды, но и вот эти краткие, составленные им формулировки-девизы для духовной жизни:

• Богу – трепет, ожидание смерти, страшного суда, непрестанная молитва.
• Людям – любовь, приветливость, ласковость, неосуждение, и быть всем слугой.
• Молитве – тщательность.
• Поступкам – волю Господню.
• Словам – большую осторожность.
• Мыслям – беседу с Господом (непрестанную молитву) и память о смерти.
• Телу – суровость.
• Пище – умеренность.
• Внешности – бодрость, жизнедеятельность и услужливость.
• Душе и памяти – плач о грехах.
• Времени – бережливость.
• Труду – тщательность и усердие.
• Деньгам и материальным благам – щедрость.
• Просьбам – внимание и выполнение.
• Своим личным интересам – забвение.
• Обидчикам и укорителям – благодарение.
• Похвалам – молчание и внутреннее самоуничижение.
• Соблазнам – бегство.
• Смеху – воздержание.
• Памяти – бездну грехов совершённых.
• Отношению к окружающим – терпение.
• Болезням – терпение с благодарением. У христиан нет слова «несчастье», но «воля Божия».
• Слава Богу за все!

Н.Е. Пестов. Молитва родителей о детях – залог успеха воспитания

«Просите и дано будет вам» (Лк. 11, 9).

Глубокий знаток духовной жизни св. Исаак Сириянин основным условием для успеха всякого дела человека считал нижеследующее: «Всякую вещь, малую и великую, должно ему в молитве испрашивать себе у Создателя своего».

Итак, первым условием успеха воспитания детей является усиленная молитва о них родителей. А если мы чувствуем слабость и невнимательность нашей молитвы, то, по учению святых отцов, качество нашей молитвы мы должны, как говорилось выше, восполнять количеством её. Так советовал преподобный Серафим. Он рекомендовал родителям не ограничиваться в своей молитве обычными правилами, но, подражая инокам, вставать на молитву и в полунощный час.

Примеры усиленной молитвы за своих детей мы видим еще у праведников Ветхого Завета. Так, Иов, «вставая рано утром, возносил всесожжения по числу всех детей своих, говоря: «Может быть, сыновья мои согрешили», и так делал Иов во все дни» (Иов. 1,5). В своей молитве за детей Иов был близок духу Христову – духу посредничества между Богом и людьми.

Как и всякая молитва, молитва родителей за детей может быть разумной и неразумной. Ап. Иаков говорит: «Просите и не получаете, потому что просите не на добро» (Иак. 4, 3). О чём же прежде всего должны молиться родители в отношении детей? Очевидно, что основное стремление родителей должно быть направлено к воспитанию ребёнка живым членом воинствующей Церкви Христовой. И молитву об этом Господь исполнит в своё время. Но когда придёт это время, нам не дано знать; бывали случаи, что Господь вёл юношей не прямым путем, но, спасая их от гордости, допускал временно уклонения их с прямого пути и падения. Пусть в таких случаях не отчаиваются родители, но ещё прилежнее умоляют Всемогущего («утомляют своею молитвою Неутомимого»).

Надо помнить в таких случаях пример горячей молитвы Моники за своего сына – блаженного Августина. Последний в юношеские годы попал в дурную среду, стал вести порочную жизнь и присоединился к ереси манихеев. Всё, что могла, – всё сделала Моника для исправления сына. Она не только увещевала его, но одно время даже лишила его общения с собою, удалив из своего дома, несмотря на безграничную любовь к нему. Моника оплакивала своего сына, как мертвеца, и непрестанно молилась о его возвращении к истинной вере. Обращение его случилось не скоро, но до этого Господь не оставил её без утешения, и в одном сновидении она видела ангела, предсказавшего ей о будущем обращении сына. Не оставляя своих увещеваний, она просила одного епископа повлиять на сына. Епископ, однако, отказался от этого, учитывая, очевидно, безнадёжность такой попытки при том состоянии духа, в котором был тогда Августин. Он посоветовал Монике не уговаривать его более, а лишь усердно молиться о нём Богу. Вместе с тем, видя силу её горя, он как бы предсказал ей: «Не может быть, чтобы погиб сын таких слёз».

Действительно, Августин был спасён этими горячими слезами и молитвами и стал впоследствии в ряды великих учителей Церкви. И, упоминая значение в его жизни молитв матери, его часто называют «сыном слёз».

Св. отцы говорят: «Осторожно молитесь о внешних судьбах жизни христианина». Это относится и к молитве родителей и, в частности, к тому случаю, когда родители молятся о выздоровлении смертельно болящего ребенка. Случается, что Господь спасает родителей от будущего горя тем, что отнимает у них детей в раннем возрасте. Поэтому родителям нужна в этих случаях смиренная покорность всеблагому Промыслу Божию, и молитва их о болящем, как бы горяча она ни была, всегда должна кончаться словами Господа в Гефсиманском саду: «Впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22, 42). В таких случаях надо помнить рассказ о том, как с отчаянием молилась одна мать о выздоровлении двух своих сыновей, лежавших в смертельной горячке. В тонком сне Господь открыл ей будущее её сыновей на земле. Она видит их взрослыми за разгульной пирушкой в кабаке. В ссоре они бросаются друг на друга и ножами наносят друг другу смертельные раны.

Очевидно, не с матери этих двух сыновей надо брать пример родителям, а с матери Людовика Французского (католического святого), которая говорила ему: «Мне легче видеть тебя умирающим на моих глазах, чем совершающим смертный грех».

Поэтому нельзя предаваться отчаянию при смертельной болезни ребенка, но следует брать пример с царя Давида при болезни его сына. Неделю молился царь и ничего не ел, говоря: «Кто знает, не помилует ли меня Господь, и дитя останется живо?». Но когда дитя умерло, то Давид успокоился и стал есть, так объясняя своё поведение окружающим: «Теперь оно умерло, зачем же мне поститься? Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне» (2 Цар. 12, 22-23).

Конечно, помимо случаев, когда по воле Божией дети умирают, несмотря на мольбы родителей, имеется ещё более случаев, когда усердная молитва родителей чудесно спасала смертельно заболевшее дитя. Надо помнить, что молитва родителей за детей имеет перед Богом особую силу: горячая любовь движет и горячую молитву. А горячая молитва не останется не услышанной Богом.

Я слышал такой рассказ из жизни наших дней. Родители отпускали своего сына от себя на три года в среду, полную опасности и для его тела, и для его духа. «Сын наш, – сказал ему отец, – где бы ты ни был, в 12 часов ночи всегда вспоминай, что твои родители в это время молятся за тебя преподобному Серафиму». И в полунощный час, когда всё затихало, сын вспоминал своих родителей. Он знал, что родители свято исполняли свое обещание и в это время возносили свою ночную молитву за него к преподобному. Будучи во многих опасностях, он всегда чувствовал охранительную силу родительских молитв. И когда он вернулся через три года разлуки, то первыми его словами своему отцу были: «Папа, преподобный Серафим спас меня вашими молитвами».

Сила родительской молитвы такова, что бывают случаи, когда Господь не отказывает родителям даже тогда, когда им следовало бы отказать. Свидетельством этому является случай из рода московского купца Азурина. За страшный грех – клятвопреступление – был наказан не только сам Азурин, но и его потомство: всё мужское поколение Азуриных постигало или самоубийство, или сумасшествие. На этом роду оправдались слова Священного Писания: «Я – Господь Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня; и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои» (Исх. 20, 5-6). Одна из Азуриных при смертельной болезни ребёнка всю ночь в исступлении молилась и рыдала перед образом святого, особо почитаемого семьей, умоляя спасти сына. Под утро в полусне она видит, что святой вышел из иконы и сказал ей: «Неразумна твоя молитва, ты не знаешь, кем будет ребёнок. Но если ты так просишь, то пусть будет по твоей просьбе». Сын выздоровел, вырос, и жизнь его стала проклятием для его матери.

Как к тяжкой, так и ко всякой болезни ребёнка родители должны относиться спокойно. «Здоровье есть дар Божий», – говорил преподобный Серафим. Но не всегда бывает полезен этот дар. Как и всякое страдание, болезнь имеет силу очищать нас от душевной скверны, заглаживать наши грехи, смирять и смягчать нашу душу, заставляет одумываться, сознавать свою немощь и вспоминать о Боге. Поэтому болезни нужны и нам, и нашим детям. О болезнях последних так пишет в одном письме старец Амвросий Оптинский: «Не должно забывать и мудрёного настоящего времени, в котором и малые дети получают душевное повреждение от того, что видят, и от того, что слышат, и поэтому требуется очищение, которое без страданий не бывает; очищение же душевное по большей части бывает через страдания телесные… Посмотрите – и самые грудные младенцы не без болезней ли или страданий переходят в будущую жизнь?»

Тяжело видеть страдание детей. Но знаем ли мы, что в некоторых случаях виновниками этих страданий бываем мы сами?

Однажды к старцу Амвросию подошёл крестьянин, на руках у которого бился бесноватый мальчик, и попросил старца об исцелении ребенка. «Чужое брал?» – строго спросил старец. – «Брал, грешил, батюшка», – отвечал крестьянин. – «Вот тебе и наказание», – сказал старец и отошёл от несчастного отца, оставив его без помощи в беде.

Точно так же в житии преподобного Аммона (память 4 октября) рассказывается про отрока, укушенного бешеной собакой в наказание родителям за их грех – кражу вола. Смерть сына царя Давида последовала также как наказание за вину отца (2 Цар. 12, 14).

Страдания невинных детей так объясняются св. Нифонтом, епископом Кипрским (память 23 декабря): «Многие живущие в мире… в грехах своих не каются и о душах своих попечения не имеют. По этой-то причине Господь наказывает как детей, так и самих родителей различными бедами, чтобы болезнью детей очистить родительские беззакония и возбудить самих родителей к принесению покаяния и тем оправдать их на Страшном Суде Своём… Знай, что младенцы без греха страдают для того, чтобы им за напрасную их смерть получить жизнь нетленную, а родителям их удостоиться за их страдания целомудрия истинного покаяния».

Поэтому при страдании ребёнка нам следует спрашивать свою совесть: не покарал ли Господь за мой грех моего ребёнка? Может быть, часто единственным средством, служащим для выздоровления ребенка, является покаяние его родителей.

Здесь, как и ранее, мы приходим всё к тому же основному выводу, который должен глубоко запасть в наше сердце – сердце родителей: судьба, счастье, спасенье наших детей зависят прежде всего от нас – их родителей. Поэтому с полным самоотвержением и любовью, трудясь «в поте лица» и идя «узким путём», путём «безумной» мудрости (1 Кор. 3, 18), постараемся спасти себя покаянием и «стяжанием Духа Святого Божия», а через это мы спасём и наших детей. Прежде всего на деле докажем нашу действительную деятельную любовь к ним и прибегнем к тёплой, постоянной, усердной молитве к Богу за наших детей и о даровании нам мудрости в важнейшем для нас деле – в деле их духовного воспитания. Ибо, по словам псалмопевца, «если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его; если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж» (Пс. 126, 1).

Молитва

«. всегда радуйтесь и непрестанно молитесь, за всё благодарите» — эти слова апостола для нас заповедь, а молитва — беседа души с Богом.
Есть молитвы на всякие обстоятельства, происходящие с нами в жизни, которые поддерживают нас. Поделитесь молитвенным опытом, наставлениями духовников и святых отцов.

О непрестанной молитве (Н.Е.Пестов)

Можно наблюдать, что часто молитва и жизнь хри­стианина не связаны в одно целое. Человек уделяет молитве время утром и вечером, а в остальное время дня забывает и о молитве, и о Боге, и об учении Христа, и об Его заповедях.

Молитва в этом случае как бы обособляется и не проникает в жизнь. От этого жизнь христианина в таких случаях мало чем отличается от жизни живущих вне Бога: человек легко поддается действию страстей, его возмущают бури душевные, и он чувствует себя безза­щитным и покинутым при житейских невзгодах.

Это случается потому, что человек не умеет постоян­но владеть могучим оружием христианина — непре­станною молитвою. Он как бы примеряет оружие ут­ром и вечером, а на день снимает его и выходит на ежедневную битву с врагом без оружия.

«Кроме непрестанной молитвы, мы приблизиться к Богу не можем», — говорит прп. Исаак Сириянин.
Св. отцы говорят также, что «если ты молишься только тогда, когда встал на молитву, — то ты никогда не молишься».

Надо понимать также, что мы подвергаемся действию непрестанного потока искушений: в мыслях и в чув­ствах, при работе, отдыхая, в постели и т. д. Поэтому и основное средство борьбы с искушениями — молитва — также должна быть непрестанной. Отсюда привычка к непрестанной молитве есть самая важная, самая необхо­димая из всех привычек, и для приобретения ее хрис­тианин не должен жалеть усилий.

Есть несколько форм непрестанной молитвы. Одной из них так учит св. Василий Великий:

«Молиться надобно всегда, при всяком случае. Вкушая хлеб, воздай благодарение Давшему его. Наде­ваешь одежду — благодари Даровавшего нам покро­вы. Пришел ли день — благодари Даровавшего нам солнце. Когда смотришь на небо и увидишь красоту звезд, молись Владыке видимого и поклонись наилуч­шему Художнику Богу, Который «вся Премудростию сотворил еси» (Пс. 103, 24).

Когда увидишь, что вся природа объята сном, опять поклонись Тому, Кто посредством сна разрешает нас от непрерывности трудов. Таким образом, непрестанно будешь молиться, не в словах заключая молитву, но че­рез все течение жизни приближаясь к Богу, чтобы жизнь твоя была непрерывною и непрестанною молитвою».

Как видно из приведенной выдержки, св. Василий Великий понимает под непрестанной молитвой непрек­ращающееся состояние богомыслия, т. е. постоянной памяти о Боге и зависимости нас и всех наших дел и всей природы от нашего Создателя и Промыслителя.

Несколько другая форма непрестанной молитвы из­лагается в поучениях епископа Феофана Затворника:

«Надо в продолжение дня чаще к Богу из сердца взывать краткими словами, судя по нужде души и те­кущим делам. Начинаешь что, например, говори: «Бла­гослови, Господи». Кончаешь дело, говори: «Слава Тебе, Господи», — и не языком только, но и чувством сердца. Страсть какая поднимается, говори: «Спаси, Господи, погибаю». Находит тьма помышлений сомнительных — взывай: «Изведи из темницы душу мою». Предстоят неправые дела, и грех влечет к ним — молись: «Наста-ви мя, Господи, на путь»; грехи подавляют и влекут в отчаяние — возопи мытаревым гласом: «Боже, милос­тив буди мне грешному». Так и во всяком случае.

Или просто часто говори: «Господи, помилуй», «Влады­чице Богородице, помилуй мя!», «Ангел Божий, храните­лю мой святый, защити меня», или другим каким словом взывай. Только, сколько можно чаще делай эти взыва­ния, всегда стараясь, чтобы они из сердца исходили».

Здесь, как мы видим, еп. Феофан предлагает нам в течение всего дня непрестанно возносить краткие мо­литвы, в зависимости от наших дел и состояния, с просьбами о помощи, защите и укреплении нас.

Здесь уместно вспомнить, как привычка к памяти о Боге и непрестанной молитве три раза спасала старца Силуана от смертельной опасности.

Прямо на него бежала бешеная собака — бежать от нее было уже невозможно. Силуан успел лишь помо­литься: «Господи, помилуй». И какая-то сила отшвыр­нула собаку в сторону, и она пробежала мимо. В другой раз на него катилось с высокой горы боль­шое бревно. Опять он воззвал к Господу о помощи, и бревно остановилось, зацепившись за что-то.

Какова бы ни была форма непрестанной молитвы, она приводит христианина к тому, что он находится в непре­станном общении с Богом, черпает в Нем силу, сохраня­ет свое духовное устроение и этим достигает цели своей жизни — всегдашнего пребывания в Духе Святом.
Н.Е.Пестов. СОВРЕМЕННАЯ ПРАКТИКА ПРАВОСЛАВНОГО БЛАГОЧЕСТИЯ. ТОМ ВТОРОЙ
Глава 13. РАЗЛИЧНЫЕ ФОРМЫ НЕПРЕСТАННОЙ МОЛИТВЫ

О молитве (отрывок). Пестов Николай Евграфович

И снова мы говорим о молитве. Поистине, бесконечна эта тема, как и молитвенный труд христианина. А о наставлениях святых отцов в деле молитвы никогда не можем мы сказать, что это уже читали, изучили, а главное, не можем сказать, что так хорошо знакомы с этими наставлениями, что неуклонно следуем им. Поэтому, всякий раз, читая слова о молитве святых отцов или известных богословов, труды которых так или иначе опираются на святоотеческое наследие, мы забывчивые и неразумные, несобранные и невнимательные, снова и снова обретаем, а точнее можем обретать, так как во многом это зависит от нас, тот внутренний молитвенный строй, о котором эти труды повествуют.

Сегодня мы предлагаем вниманию наших посетителей небольшой отрывок из труда «О молитве» Пестова Николая Евграфовича (1892—1982) – православного духовного писателя, профессора, доктора химических наук.

Собранность и внимательность в молитве

«В мире нет ничего труднее молитвы».
(Схиархимандрит Софроний)

Среди музыкантов существует понятие о «постановке рук», среди певцов — «о постановке голоса», среди писателей — о «выработке стиля».

В отношении молитвы также можно говорить о её «постановке» и её стиле. И здесь существует опасность неправильного начала и плохой привычки в отношении небрежности и торопливости в молитве и привычки лишь «вычитывать» её.

Как пишет о. Александр Ельчанинов — «Молитва — искусство, неправильно поставленная молитва усиливает внутренний хаос, особенно у нервно-неустойчивых людей».

Молитва — это таинство, священнодействие души, к ней надо приступать с трепетом, с глубочайшим вниманием к внутренним переживаниям и к состоянию сердца.

Отец Иоанн С. так говорил пастырям (из числа своих духовных детей): «Не привыкайте служить». Он этим заповедывал совершение церковных богослужений производить не по привычке — формально и без чувства, но всегда как бы впервые с глубоким благоговением предстоять перед Богом.

Этот завет можно свести и к каждому молящемуся: «Не привыкайте к молитве», т. е. не твердите её по привычке, равнодушно, со стремлением как-нибудь «вычитать» правило.

Как говорит преп. Варсонуфий Великий: «Совершенная молитва состоит в том, чтобы беседовать с Богом, не рассеиваясь мыслями, собирая все помыслы и чувства. Человек входит в такое состояние, когда умрёт для всех людей, для мира и для всех людей, для мира и для всего, что в нём находится».

А преп. Макарий Великий пишет: «Если не обленимся и не дадим у себя пожатий бесчинным, порочным помыслам, но волею своею привлечём ум, понуждая помыслы устремляться к Богу, то, без сомнения, Господь Своею волею придёт к нам и действительно соберёт нас к Себе, потому что всё благоугождение и блужение зависит от помышлений.

Ибо в какой мере собираешь ты ум свой, в такой и ещё в большей мере понуждается Он собственным Своим благоутробием и благостью Своею к тебе и успокоить тебя.

Стоит Он и рассматривает твой ум, помышления и движения мыслей, назирает, как ищет Его, от всей ли души твоей, не леностью ли, не с нерадением ли?

И когда увидит рачительность твою и искание Его, тогда явится и откроется тебе, подаст помощь Свою и уготовит тебе победу, избавит тебя от врагов твоих. и даст тебе истинную молитву, истинную любовь, а это Он Сам, Который соделывается в тебе всем и есть для тебя рай и древо жизни и вода живая» (Беседа 31).

О том же пишет епископ Вениамин Милов: «Молитва есть обнаружение любви к Богу всем умом, всем сердцем, всею крепостию и стоянием перед Ним в простоте сердца. Единство, целостность, устремление души к Богу, хотя и есть дар благодати, но дар влагаемый — свыше в личный труд самособранности или в борьбу с собственной рассеянностью».

Поэтому необходимым условием для молитвы являются бодрость, усердие — напряжённость как ума и внимания, так и тела.

Старец Силуан посмотрел на одного молящегося военного и заметил, что «по движению тела его было видно, как весь он погружался в Бога».

А старец о. Алексей Мечев когда молился, то, по отзывам видевших его, «горел на молитве, внимал каждому слову молитвы жадно, словно боясь упустить миг духовного восторга».

Чтобы «постановка» молитвы была правильной, надо, чтобы произнесение слов молитвы было совершенно отчётливым. Каждое слово должно выговариваться тщательно до конца, не проглатывая и не комкая последних слогов. Что особенно важно для новоначальных — это, по возможности, абсолютная неторопливость при молитве.

Таким образом, если говорить об идеале молитвы для новоначального, это будет ещё тщательная внешняя отделка, как чеканка драгоценной вещи искусным мастером. Тогда, снисходя к проявленному усердию, Господь поможет и вниманию ума и пробудит и теплоту сердечную.

Здесь следует учитывать психологический закон, что наше внимание воспринимает сильнее и глубже всё то, что проходит перед ним медленно.

Быстро произносимые слова скользят по поверхности сознания и чувства и не кладут на сердце должного отпечатка.

Как пишет о. Иоанн С.: «На молитве нужно во всякое мгновение принуждать себя выговаривать каждое слово с силою, истово, от сердца».

. Когда убедительны для тебя самого будут молитвенные слова, тогда они будут убедительны и для Бога, а без убеждения себя не думай твоею молитвою убедить Бога даровать тебе ка кое-либо благо. Бог даёт по сердцу нашему (Пс. 19, 5) «чем больше искренности, сердечного жара в молитве, тем щедрее дар. Особенно молитву Господню («Отче наш. ») читай с благоговением, мирно, не торопясь.

Лишь для духовно окрепших христиан при достижении ими сердечной молитвы (см. о последней ниже), темп её может ускориться. Об этом так пишет о. Иоанн С.: «Можно ли молиться с поспешностью, не вредя своей молитве?».

Можно тем, которые научились внутренней молитве чистым сердцем. В молитве надобно, чтобы сердце искренно желало того, о чём говорит, — а чистое сердце имеет это как бы в природе своей.

Поэтому он может молиться и с поспешностью, и в то же время богоугодно, так как поспешность не вредит истине (искренности) молитвы. Но не стяжавшим сердечной молитвы надо молиться неспешно, ожидая соответствующего отголоска в сердце каждого слова молитвы. А это не всегда скоро даётся человеку, не привыкшему к молитвенному созерцанию.

Поэтому редкое произношение слов молитвы для таких людей должно быть положено за непременное правило. Ожидай, пока каждое слово отдастся в сердце свойственным ему отголоском.

При молитве держись того правила, что лучше сказать пять слов от сердца, нежели тьмы слов языком. Когда заметишь, что сердце твоё холодно и молится неохотно, — остановись, согрей своё сердце каким-нибудь живым представлением — например, своего окаянства, своей духовной бедности, нищеты и слепоты, или представлением великих, ежеминутных благодеяний Божиих к тебе и роду человеческому, особенно же к христианам, и потом молись не торопясь, с тёплым чувством.

Если и не успеешь прочесть всех молитв по времени, беды нет, а пользы — от тёплой и неспешной молитвы получишь несравненно больше, чем если бы прочитал все молитвы, но спешно, без сочувствия.

Надо помнить, что в молитве Бог оценивает чувства сердца больше всего и прежде всего: они нужнее, чем произнесение слов молитвы: евангельская блудница без одного слова получила отпущение грехов, когда она целовала ноги Господа, мазала их мvром и отирала волосами своими (Лк. 7, 38). Господь спрашивает от христианина прежде всего сердца: «сын Мой, отдай Мне сердце твоё» (Притч. 23, 26).

Основное усилие христианин направляет при молитве на то, чтобы мысль постигала слова молитвы. Как уже говорилось, этому помогает тщательность дикции и внешнее проявление чувств, соответствующих словам молитвы.

Неторопливость при этом должна простираться до того, что в отдельных местах молитвы могут делаться остановки, чтобы глубже понять значение произносимых слов. Надо, чтобы соответствующие понятия не скользили по нашему воображению, а проникали в нас, сливаясь с нами, владели нашим умом и из него проникали в сердце.

Еп. Игнатий Брянчанинов говорит, что «верный свидетель истинной молитвы — это внимание», т. е. когда ум вполне заключается в слова молитвы, не принимая никакого мечтания (т. е. никаких посторонних мыслей).

Поэтому не так важно то, что мы успеем закончить наше молитвенное правило, — не в этом дело, но важно, чтобы мы действительно приобщались к истинной молитве и единению нашего духа с Духом Божиим.

Преп. Варсонуфий Великий советует при этом: «Если уклонишься мыслию в рассеяние, то возвратись и начни с тех слов молитвы, которые удержались в памяти». Тем христианам, которые имеют и время, и силы, следует исполнять это указание Преподобного. Однако, как советуют старцы, «не всегда и не всем надо так возвращаться к тому месту, которое сохранилось в памяти».

Для слабых духом или телом это может повести к тому, что не все обычные молитвы в данном случае могут быть прочитаны, отчего наступают смущение и печаль.

Можно в этом случае сделать поклон, мысленно попросить у Бога прощение за рассеянность и в спокойствии духа далее продолжать молитвы, стараясь быть внимательным.

Следует заметить, что тот, кто привык внимательно молиться, уже не захочет молиться иначе. Иное произнесение молитвы уже не может удовлетворить его: как вкусивший сладкого, он более не захочет пить горького. Он испытал веяние благодати при тщательной молитве (в слезах и умилении, в горении сердца), и когда этого веяния не будет, это будет для него большой потерей.

Не будем вместе с тем смущаться нашей рассеянностью на первых ступенях нашего молитвенного труда — лишь бы проявили прилежание к молитве.

Как говорят св. отцы, уже самые святые слова молитвы являются оружием против лукавого — служат к очищению сердца и ума.

Совершенно очевидно, что рассеянная жизнь мешает духовной жизни христианина, не позволяет ему внутренне сосредоточиться. Такая жизнь особенно вредно отражается и на молитве. Защитой себя от суеты мира является возможно достижимое воздержание от всех мирских впечатлений.

Старец Силуан пишет по этому поводу: «Кто хочет чисто молиться, тот не должен знать никаких газетных новостей, не должен читать плохих (светских) книг или любопытно знать что-либо из жизни других. Все это приносит в ум много нечистых мыслей, и когда человек хочет в них разобраться, то они всё больше и больше запутывают и томят душу».

И тогда, как подтверждает схиархимандрит Софроний: «В час внутренней, умной молитвы всё отпечатлевшееся неудержимой стеной идёт на сердце и производит смятение».

Поэтому Софроний делает вывод, что для достижения нерассеянной сердечной молитвы надо «постоянно стремиться к тому, чтобы число внешних впечатлений довести до последнего возможного минимума».

При современных условиях жизни многим это, вероятно, будет трудно достижимо. Но имеющим возможность в ка кой-то мере ограничивать рассеянность своей жизни надо приложить к этому своё старание.

Опыт показал, что в час молитвы не должно останавливаться даже на добрых по виду мыслях, потому что при этом ум непременно встретится с иными помыслами. Потеря чистоты молитвы — ничем не вознаграждаемый ущерб.

Конечно, не всегда и не у всех может оказаться подходящая обстановка для молитвы, особенно для молитвы днём. Не всегда можно произносить молитву вслух. В таких случаях приходится молитву шептать. Если и шептать нельзя, то молитва творится в уме. Такую молитву творить труднее; труднее бывает сосредоточиться, труднее затронуть молитвой своё сердце.

Но и здесь всё наше спасение от рассеянности заключается в возможном темпе молитвы с прочувствованием каждого из её слов.

Однако надо иметь в виду, что обращение к Богу даже при плохом восприятии сердцем значения слов молитвы всё же есть молитва. Старцу Иоанну (сподвижнику Варсонуфия Великого) был задан вопрос: «Когда молюсь или упражняюсь в псалмопении и не ощущаю силы произносимых слов, по причине сердечного нечувствия, то какая мне польза от сего моления?».

Старец ответил: «Хотя ты и не ощущаешь (силы того, что произносишь), но бесы ощущают её, слышат и трепещут. Итак, не переставай упражняться в псалмопении и молитве, и мало-помалу, помощью Божией, нечувствие твоё преложится в мягкость» (Отв. 718).

Св. отцы (в том числе Симеон Новый Богослов) предостерегают при молитве от воображения. Так, для средоточия в молитве казалось бы полезным мысленно рисовать себе образы Христа, Богоматери, святых и ангелов.

Хотя под влиянием воображаемых светлых образцов сердце может несколько разогреться и христианин найдёт некоторую сладость в молитве, но надо знать, что этот образ творения молитвы таит в себе опасности.

Идя этим путём, христианин может впасть в «прелесть», т. е. в нарушение своего нормального духовного состояния под влиянием лукавого духа.

Бедные души прельстившихся услаждаются сладостными видениями, которые ранее воображались, а затем начинают появляться перед их глазами уже помимо их воли. Эти видения прельстившихся принимают за благодатные, посылаемые им за их ревность и духовные подвиги.

Будучи ещё очень далекими от чистоты сердечной, они начинают себя почитать за очистившихся — за святых, которым Бог видимым и чудесным образом оказывает милость. Так развиваются в прельстившихся самообольщение и гордость, которые передают их во власть лукавого духа.

Как пишет старец Силуан — «Отцы говорят, что при вражеском видении душа почувствует смущение. Но это только смиренная душа, которая не считает себя достойной видения, при вражеском действии почувствует смущение или страх, а тщеславный может не испытывать ни страха, ни даже смущения и считает себя достойным и поэтому враг легко обманывает его». Также опасна восторженность в молитвах. Про подобные молитвы так пишет еп. Феофан Затворник: «Восторги, сильные движения с волнениями суть просто кровяные душевные движения от распалённого воображения. Доходят до этих восторгов и думают, что дошли до больших степеней, а между тем, всё это мыльные пузыри. Настоящая молитва тиха, мирна; и такова она на всех ступенях».